Все мы на Новый год ставим ель. А что она обозначает?

За века российской истории Новый год менял положение неоднократно. В допетровской Руси он приходился сначала на первое марта, потом (с XV в. ) на первое сентября (и до сих пор православная церковь празднует новолетие первого сентября по старому стилю — четырнадцатого сентября по новому) . Это обстоятельство не раз вводило в заблуждение позднейших историков. В самом деле, представьте себе, что летописец XVI в. говорит о событии, случившемся в сентябре 1501 г. Для него — 1500 год закончился августом, и начался 1501… но для живущих в XX в. этот месяц принадлежит к году 1500. Так порою возникали ошибки в датировке на целый год.

А празднование нового года зимой в русские традиции ввёл Пётр I, которого история России знает как великого реформатора. Этот обычай, вместе с многими другими, он привёз с запада, где начало года принято было отмечать первого января. Итак, новолетие 1700 отмечалось дважды: первый раз, как обычно, осенью, и второй раз — в январе, с новыми для того времени забавами, тоже привезёнными из Европы. Впрочем, первое января во времена Петра приходилось на дни Святок — и без того праздничные. В XX в. переход на григорианский календарь сместил Новый год на рождественский пост.

Ёлка — казалось бы, неотъемлемый атрибут зимних праздников — также прибыла в Россию вместе с петровскими реформами. Потому жестокое разочарование ждёт тех, кто видит в наряжании ёлки волховской или друидический обряд — ничего древнерусского или древнеславянского нет в этом обычае. До того ель на Руси была символом траура по покойникам, и ничего праздничного в ней русский народ не видел. Да и европейские бюргеры слыхом не слыхали о друидах, а волхвов, как в России, так и в Европе, знали по евангельскому повествованию, а не по романам фэнтези.

Однако прибывшая «чужестранка» хоть и не сразу, но пустила корни в русской земле прочно — так, словно бы всегда тут росла: из веток, которыми украшались дома, выросло роскошное дерева в праздичном уборе. К середине XIX века зимняя красавица стала привычной для горожан, хотя в деревнях такого «древнего народного обычая» ещё не знали. Но ёлка эта ещё не была новогодней — она называлась рождественской и украшалась лакомствами, игрушками, предназначенными в подарок гостям, и свечами, а макушку её увенчивала восьмиконечная рождественская звезда — серебряная или золотая. В русском Православии появилась традиция украшать хвойными ветками храмы в дни Святок (от Рождества Христова до Крещения) , сама ёлка стала прообразом райского древа с плодами познания и Крестного Древа, а вечнозелёная хвоя — символом бессмертия. Впрочем, о символической стороне помнили далеко не все, а взрослые на святочных увеселениях вели себя порою хуже детей…

Ну, а в начале XX в. грянула пролетарская революция, и все праздники были объявлены буржуазным пережитком (вся прежняя история России — тоже) . Ёлка попала под эту статью, надолго сделавшись опальной. Впрочем, сравнительно быстро выяснилось, что без праздников не может обходиться ни один, даже самый совершенный, строй, и что Новый год присутствует в году, даже если его не отмечать вовсе… Конечно, Рождество, как религиозный праздник, было запрещено безвозвратно, но ёлка в 1930 г. получила дозволение вернуться. Правда, звезда на её вершине сделалась пятиконечной — красной.