Какой арестант смог подчинить себе тюремную стражу Петропавловки?

В декабре 1881 г. в Петропавловской крепости произошло небывалое событие - арест 68 жандармов, несших службу в Алексеевском равелине, который использовался для заключения особо опасных государственных преступников. Когда о произошедшем доложили Александру III, он дрогнувшей рукой начертал на докладной записке: «Более постыдного дела для военной команды и ее начальства, я думаю, не бывало до сих пор» .

Возмущение императора было искренним и вполне обоснованным. В течение нескольких лет государственный преступник, который должен был содержаться в равелине в условиях исключительной строгости, практически подчинил себе часть тюремных стражников и с их помощью не только поддерживал связь с другими узниками равелина и исполкомом «Народной воли» , но и готовил побег.

На суде, который признал 19 жандармов виновными в государственном преступлении, а еще 24 - в несоблюдении особых обязанностей караульной службы, имя таинственного узника не называлось, его обозначали как «арестанта № 5».

Этим таинственным заключенным Алексеевского равелина был скромный учитель приходского училища, он же - анархист и один из руководителей революционной организации «Народная расправа» Сергей Нечаев.

Сергей Нечаев
«Народная расправа» была создана в конце 60-х годов XIX века преимущественно из студентов Москвы и Петербурга. Организация стояла на анархистских позициях, близких идеям Бакунина, ее лидеры считали, что «созидать - не наше дело, а других, за нами следующих» . Ничего серьезного в политической борьбе, кроме проведения бурных студенческих сходок, на которых обсуждались планы организации «народной мужицкой революции» , и распространения прокламаций, нечаевцы совершить не успели. Но по инициативе Нечаева ими был убит заподозренный в измене студент Иванов.

В 1871 году 84 анархиста, почти весь состав организации, оказались на скамье подсудимых. Их обвинили в создании сообщества, ставившего своей целью ниспровержение существующего строя, заочном оскорблении императора и противоправительственной пропаганде. Суд был скор и быстро определил им различные меры наказания, вплоть до 15 лет каторги тем, кто был причастен к убийству. Самого Нечаева на скамье подсудимых не было. Перед началом арестов он успел выехать в Женеву, и его дело выделили в отдельное производство.

Швейцария согласилась выдать Нечаева, но с условием, чтобы его судили не как политического, а как уголовного преступника - соучастника убийства. В конце декабря 1872 г. начался суд, который приговорил организатора «Народной расправы» к 20 годам каторги. Но на каторгу он так и не попал. На жандармское донесение о проведении процедуры гражданской казни Нечаева император наложил резолюцию «… заключить его навсегда в крепость» и жирно подчеркнул слово «навсегда» . 28 января 1873 г. за Нечаевым закрылись двери одиночной камеры Алексеевского равелина.

Алексеевский равелин
Особенностью содержания в равелине, кроме обычных тюремных строгостей, было то, что узник никогда не встречался с другими заключенными, не имел никакой связи с волей и не знал, где он находится. Первоначально Нечаеву в камеру давали книги и писчие принадлежности. Он мог писать статьи, очерки и даже романы о студенческих кружках и жизни в эмиграции. В 1876 г. , после обращения узника к Александру II с письмом, в котором содержались упреки в несоблюдении «императорского слова» , данного правительству Швейцарии, Нечаева книг и письменных принадлежностей лишили. Все, что узник успел написать за три года нахождения в одиночке, было уничтожено.

Лишенный письменных принадлежностей узник прибегнул к оригинальному способу протеста, стал выцарапывать обращения к императору на стене камеры, а затем объявил голодовку. В результате ему стали давать некоторые книги, но письменные принадлежности не вернули. И тогда узник решил действовать через стражников.

Инструкции Петропавловки запрещали стражникам любое общение с заключенными, но Нечаев смог установить контакт с часовыми, вы