Забастовки на промышленных предприятиях и их значение в российских условиях.
Забастовки во всех странах и во все времена имели большое значение для изменения сложившихся производственных отношений и становления новых форм взаимоотношений между работниками и работодателями. Особенность российских забастовок вытекает из того факта, что подавляющее большинство забастовок происходило на государственных предприятиях и в бюджетных организациях, а также на предприятиях отраслей, получающих государственные дотации. Поскольку главным работодателем на большинстве предприятий было и остается государство, практически любой открытый конфликт с экономическими требованиями неизбежно направлен против правительства, которое выступает не арбитром, а активной стороной производственного конфликта. Кроме того, в таких условиях директор предприятия отвечает на все требования работников традиционной советской фразой: «А что я могу сделать?» , убеждая их в том, что все зависит не от него, а от вышестоящих органов. Таким образом он выводит возникший конфликт за рамки своего предприятия, где к решению (или разжиганию) подключаются противоборствующие политические силы. Это ведет к политизации промышленных конфликтов. При широком размахе забастовка может создать угрозу изменения не только системы производственных отношений, но и политической системы общества. Такой была известная шахтерская забастовка 1989 г. , открывшая новый этап истории России.
В советский период забастовки пресекались на корню. В соответствии с коммунистической идеологией, в условиях общенародной собственности не может быть места социальному конфликту, так как причины этого конфликта ликвидированы. В то же время производственные конфликты случались, хотя они не носили классового характера. Всякое открытое проявление недовольства рассматривалось как посягательство на идеологию правящей партии, подрывающее основы «самого справедливого строя» , и жестко пресекалось с использованием сил сначала НКВД, а в более позднее время – КГБ и армейских подразделений.
В отличие большинства забастовок, происходящих в настоящее время во всем мире, забастовки в СССР вряд ли могли рассчитывать на поддержку общественного мнения (за исключением поддержки международной общественности, мнение которой мало что значило для руководителей советского режима) . Информация о забастовках проходила только в секретных документах КГБ и предназначалась узкому кругу партийных руководителей. Факты забастовок замалчивались, а их участники подвергались жестоким наказаниям. Тем не менее было множество конфликтов между работниками и руководителями, включая остановки работы, хотя ни одна из конфликтующих сторон не называла это забастовкой. При этом работники прекрасно понимали, что ни один руководитель не заинтересован в том, чтобы «выносить сор из избы» , так как это могло означать партийное взыскание и отстранение руководителя от должности. Таким образом, подобные конфликты проявлялись во многом как персональные и не угрожали существованию советского строя.
Источник:
http://socnet.narod.ru/По преданию, в 1913 году Джон Рокфеллер, узнав о начале масштабной забастовки в одном из филиалов своей компании Standard Oil в Ладлоу, сказал своим партнерам: «Черт, господа, если они перестали работать, значит они уже сыты. Надо исправлять ситуацию» . Забастовка в Ладлоу стала одним из самых трагических эпизодов подавления американского рабочего движения начала ХХ века: после нескольких месяцев Рокфеллер ее жестоко разогнал. «Резня в Ладлоу» и по сей день – пример того, как капиталисту не надо «исправлять ситуацию» . С тех пор многое изменилось: уже не те капиталисты, не те рабочие, не те методы разрешения трудовых конфликтов. Но формула Рокфеллера «значит они уже сыты» , кажется, работает и сейчас.