как в Амстердаме появилась улица красных фонарей?

Амстердам уже в Средние века был одной из самых больших и оживленных морских столиц мира. Измученные многомесячным плаванием моряки сходили на берег и пытались за несколько дней наверстать все упущенные прелести жизни на земле. В портовых кабаках шли круглосуточные гулянки. Но кроме выпить-закусить хотелось и любви или хотя бы ее имитации. Желательно мимолетной и необременительной. Спрос рождает предложение. В город потянулись продажные женщины…

В те времена улицы городов ночью были темны и прохожие освещали свой путь стеклянными фонариками со свечой внутри. Но как заезжему моряку отличить доступную женщину от приличной горожанки? Да еще на темных улицах? Тут можно и на тумаки от оскорбленного мужа нарваться. И тогда появилась первая в мире световая реклама — проститутки стали бродить по ночному городу, освещая себя фонарями с красными стеклами. Во-первых, издали заметно и сразу видна профессиональная принадлежность, во-вторых, красный свет придавал таинственность, скрывал возраст и отсутствие «неземной красоты» , к тому же, как позднее определили психологи, усиливал сексуальное возбуждение. С тех пор красный фонарь стал прочно ассоциироваться с продажей тела.

Позже дамам надоело бродить в дождь и стужу по улицам в поисках клиентов, которых потом все равно приходилось вести к себе домой. Поэтому они стали селиться в одном районе и проводить вечера у незавешенных окон или открытых дверей. Так и родилась «витринная» проституция, которая до сих пор является пикантной приманкой Амстердама.

Западные мужчины не избалованы красотой женщин на улицах, но наши, впервые попав в лабиринты Ред Лайт, через несколько минут путешествия становятся похожи на детей, которым вместо вожделенной сладкой конфетки подсунули пустую обертку от нее. Девочки на продажу сильно отличаются от порномоделей из журналов. Да, можно увидеть пару-тройку потрясающих негритянок и славянок, у которых есть все, кроме счастья. Но большинство скромных тружениц секса ничем не отличаются от толпы женщин-работниц у проходной любой ткацкой фабрики (разница только в количестве накинутой на тело одежды) . Да и наши фабричные девчонки в массе своей гораздо красивее.

Малолеток тут не наблюдается — полиция не допустит. Ну а те, кому 18 уже минуло, тоже не блещут особой свежестью — интенсивный труд накладывает свой отпечаток. Есть ли возрастной ценз у этой профессии, как, например, в балете, неизвестно, но за витринами можно увидеть и уродливых толстых бабищ далеко за сорок. Видимо, и на них есть спрос…

Ну а что представляет собой сам уголок любви — судить можно прямо с улицы. «Служебное помещение» обычно даже меньше нашей хрущевской 6-метровой кухни. Основную часть занимает достаточно узкая кровать, рядом — умывальник, иногда зеркало и тумбочка с ассортиментом разноцветных приспособлений из соседнего секс-шопа. Когда клиент входит, витрина задергивается шторкой — знак того, что девочка занята, и, даже если в этот момент сюда забредет подвыпивший постоянный посетитель, он не будет ломиться в дверь, а скромно подождет своей очереди в сторонке. Хотя очередей в Ред Лайт не наблюдается даже в выходные.

В то время как проституция в Нидерландах была юридически признана еще в 1911 году, сами учреждения — бордели, в которых граждане получали сексуальные услуги, — так и оставались вне закона. Рациональные голландцы решили, что если с торговлей телом как явлением невозможно бороться, то следует придать этой сфере сервиса хоть какие-то контролируемые рамки и максимально возможно обезопасить как покупателей, так и продавцов. Осенью 2000 года голландское правительство постановило, что «горизонтальный бизнес» — такая же отрасль услуг, как и все остальные. Бордели, сексуальные клубы и услуги эскорта теперь нужно лицензировать, а сексуальные труженики должны платить налоги и быть гражданами стран Европейского союза.