Maximillian DeVille
Высший разум
(101525)
12 лет назад
Это профессия, приносящая доход.
иногда незначительный.. .
Но на сцене для актёра не существует ни финансовых проблем, ни семейных, никаких вообще проблем,
а иногда ни возраста, ни пола.. .
Лишь судьба его персонажа и его чувства его волнуют.. ведь на сцене это ЕГО чувства!.. .
***
Я играл лишь однажды. В 11-м классе в школьном спектакле.
Играл НЕЗАБУДКУ.
Наверное, в образ вжился хорошо.. .
Мне потом рассказывали, что одна пятиклассница спрашивала у своей классной, а почему, когда вышла на сцену высокая девочка, все так засмеялись?.. .
***
Cтихотворение в прозе Шарля Бодлера вспомнилось "Героическая Смерть".
Сюжет заключается в том, придворный шут и ПОЧТИ друг Государя вдруг проникся идеями Родины и Свободы и вступил в заговор.
Участники заговора, в их числе и Комедиант Фанчулле, под пыткой сознались в своих намерениях и были приговорены к смертной казни.
..самым большим несчастьем Государя было то, что он не имел театра, достаточно вместительного для своего гения!.. .
Внезапно разнесся слух, что правитель собирается помиловать всех заговорщиков!
Было объявлено о грандиозном спектакле, где Фанчулле должен был сыграть одну из своих наиболее значительных и удачных ролей и где,
как поговаривали, будут присутствовать и осужденные дворяне; столь явно благородный жест свидетельствовал, по мнению недалеких людей,
о великодушных намерениях оскорбленного Государя.. .
Но вероятнее, Государь захотел оценить по достоинству актерский талант человека, приговоренного к смерти.
Он захотел воспользоваться случаем, чтобы провести психологический опыт, представляющий для него интерес государственной важности,
и проверить, до каких пределов обычные способности актера могут быть изменены или обогащены под влиянием той чрезвычайной ситуации, в которой он находится.
Фанчулле взошел на сцену легко и совершенно непринужденно, что лишь усилило среди благородной публики склонность к снисходительности и прощению. Когда об актере говорят: «Вот замечательный актер! » — то этим подразумевают, что за персонажем все еще видится исполнитель, то есть его искусство, усилие, воля. Однако если бы актеру удалось стать по отношению к своему персонажу тем, чем самые лучшие античные статуи, которые таинственным образом ожили бы и начали дышать, двигаться и смотреть, cтали бы по отношению к самой великой и смутной идее Красоты, — это был бы случай уникальный и почти невероятный. Фанчулле в тот вечер явился совершенным воплощением этой идеи, которое невозможно было не признать живым, существующим, реальным. Этот шут двигался, жестикулировал, смеялся и плакал, содрогался в конвульсиях, и вокруг его головы словно сиял несокрушимый ореол, невидимый для публики, но только не для меня, — ореол, где, словно в странной амальгаме, соединились лучи Искусства и слава Мученичества.
В игре Фанчулле, благодаря бог весть какому особенному дару, присутствовало нечто божественное и сверхъестественное, что доказывало со всей убедительностью и неопровержимостью, что опьянение Искусством способно более, чем всякое другое, скрыть от наших глаз смертельную бездну, что гений может разыгрывать комедию на краю могилы,
и его упоение игрой застилает от него это зрелище, потому что в том волшебном мире, где он оказался, нет места смерти и разрушению.
Вся эта публика, какой бы пресыщенной и легкомысленной она ни была, вскоре испытала на себе могущественную власть Гения. Никто не помышлял больше о смерти, скорби и мучениях.
Каждый отдался во власть того бесконечного наслаждения, которое дает созерцание живого произведения искусства.
Взрывы восторга и восхищения множество раз потрясали своды зала, подобно непрерывным громовым раскатам.
Сам Государь, захваченный необыкновенным зрелищем, присоединил свои аплодисменты к рукоплесканиям придворных.
Источник: Добрый вечер! ) Окончание в коммент...
Maximillian DeVilleВысший разум (101525)
12 лет назад
Однако от внимательного наблюдателя не укрылось бы, что к восхищению Государя примешивалось и нечто иное.
Чувствовал ли он себя побежденным в своем деспотическом могуществе?
Посрамленным в своем искусстве наводить ужас на сердца и холодом сковывать души?
Обманутым в своих ожиданиях и осмеянным в своих предвидениях?...
Его губы сжимались все сильнее и сильнее, а глаза вспыхивали тем внутренним огнем, что говорил о зависти и злобе,
даже когда Государь открыто рукоплескал таланту своего старого друга, этого необычного шута, который так хорошо вышучивал смерть.
и вот, Государь наклонился к маленькому пажу и прошептал ему что-то на ухо...
Несколько минут спустя раздался резкий продолжительный свист, прервавший Фанчулле в одно из его самых блестящих мгновений, — свист, невыносимый одинаково для сердца и для слуха; и из того конца зала, откуда раздался этот взрыв неожиданного глумления, какой-то ребенок стремительно выбежал в коридор, пытаясь заглушить свой смех.