как пишется червяков

АЗБУКА ЧЕРВЯКОВ

1.

В черном теле, в черном теле
земляной реки,
еле-еле в черном теле
реют червяки,

как флажки на мачтах реют
в розовой заре,
как тире и точки реют,
точки и тире.

Нету света, нету света
розовой зари.
Чья-то альфа, чья-то бета —
газа пузыри.

Альфа Девы, бета Лиры
(Спика, Шелиак) .
В черном теле — дыры, дыры,
в каждой жив червяк.

От евоной закорючки,
буковки его,
электричества колючки
колют вещество.

И фонарщиком висит он
высоко внизу,
и просеивает ситом
синюю слезу.

Кто наплачет, не наплачет —
каждому туда,
где концы речевок прячет
общая вода.

Что прочтется, не прочтется —
каждый знаменит,
остается, остается
алфавит.

2.

"Где" не будь, "когда" не будь -
пишется, как слышится,
как подергивает чуть
боевая мышица.

"Где" не будь, "когда" не будь -
слышится, как силится,
как подергивает чуть
боевая жилица.

3.

— Что вы ели ночь и день?
— Ели солнце, ели тень.

— Что вы ели день и ночь?
— Ели сына, ели дочь.

(Съели даже Ирода —
ничего, не вырвало. )

— Что вы ели день и год?
— Ели голос, ели рот.

— Что вы ели год и век?
— Ели сорок человек.

(Съели даже Ирода —
ничего, не вырвало. )

— Что еще не ели вы?
— Щёчек-ямочек листвы,

кудеряшек вечерка,
потеряшек ветерка,

точек-черточек твоих,
чертострелочек двойных,

чернопяточек босых,
частоперышек косых…

4.

На ветке, как на турнике,
качается без рук,
без рук, без ног, на ветерке
пурпурный чингачгук.

Висит малиновый червяк
на ветке вечерком,
а хвост его шуршит в кустах
шарлаховым чулком…

(Баллада эта ни к чему,
но что за хрень там не пойму.
Наверно, просто шарики,
бумажные фонарики. )

5.

Где-то слева, где-то слева
неумышленная крева
запекается.

Где-то справа, где-то справа
релевантная халява
намечается.

Только ветра — ниоткуда.
Никакого, что ли, чуда
не предвидится?

Кто из племени духoв-то?. .
Ну, тогда всего делов-то —
не обидеться.

Дух проходит надо мною
самой тёсанной, ночною,
самой тесною,

самой честной половицей,
и скрипит она скрипицей
неизвестною.

Хоть и слышно, а не видно.
Так зато и не обидно
за бемолию

в этой шерсти, дыбом вставшей,
шевелиться недоспавшей
черной молию.

6.

В кармане Святогора — лес
И камни — крошки хлеба,
И неба маленький отрез,
А больше и не треба,
Чтоб вытереть себе глаза
От ветра небольшого
И снова зырить, зырить за,
И утираться снова.