Ответы Mail
Искусство и Культура
Архитектура, Скульптура
Живопись, Графика
Кино, Театр
Литература
Музыка
Прочие искусства
Лидеры категории
Лена-пена
М.И.
Y.Nine
•••
Искусственный Интеллект
Искусственный Интеллект
Искусственный Интеллект
Нужно написать письмо в старинном стиле.
Константин Мюллер
(338),
закрыт
11 лет назад
Нужны примеры старинных слов, оборотов, выражений, способов написания, чтобы сделать письмо в старинном стиле. А лучше шаблон.
Лучший ответ
Татьяна
(105407)
11 лет назад
Муравьев А. Н. - Муравьеву-Карскому Н. Н. 8 февраля 1830 г.
пт, 04/26/2013 - 21:22 -- Вячеслав Румянцев
8 февраля 1830. Иркутск.
Сегодня письмо мое, любезный брат и друг Николай, наполнено будет коммиссиями и просьбами. Я получил несколько твоих писем, за которые тебя благодарю, и тебе отвечал на все; сердечно радуюсь о твоем щастии и молю бога о продолжении оного. Сам будучи удален от Родины, живее могу чувствовать всю силу желания твоего, возвратиться на оную, и то неописанное удовольствие, которое ты ощутишь, увидев родных и родные места. Бог знает, когда я буду так щастлив сам! Впрочем господь устрояет все к лучшему нашему; мне чрезвычайно приятно видеть из твоего письма, любезный друг, твою преданность воле божией; такую покорность не оставляет господь без благословения своего; благословение-же божие сильно и могущественно, и люди получающие оное, живо ощущают богатые плоды оного.
Недавно получили мы письмо от жены шурина моего князя Валентина Шаховского, в коем между протчим пишет: "что батюшка был у них в Колпи и сказывал им, что ты хочешь приехать с женою и детьми своими поселиться у него; что он этому рад, и что он введет тебя в управление имением! " Спешу тебе сообщить сие известие, уверен будучи, что оно тебе весьма приятно будет. Мимоходом однако, напоминаю тебе: - будь осторожен, ты уже сам на опыте знаешь надолго-ли такая доверенность *). Любезный друг, ты конечно не подумаешь, что я тебя хочу отклонить от поездки, или от излияния взаимных чувств отеческих и сыновних; сохрани меня бог от такого черного умысла **). Не токмо свои, но и мои сыновние чувства предоставляю я тебе возложить на жертвенник детской любви. Старику нужна подпора под староста; он, в одиночестве своем, может быть, чувствует нужду в детях, и желает, может быть, окружить себя знаками любви их. Да поможет тебе господь в сем богу приятном деле. А ежели будут и неприятности, то почему их не стерпеть? Пока все гладко да красно, нет великого достоинства исполнять свои обязанности, но когда против нас вооружаются, тут-то самый случай показать добродетель и великодушие наше. Если бы не отец, m должно бы избегать сих случаев; но когда он отверзает сердце и объятия свои, - лететь к нему и броситься в них надлежит. Я уверен, что ты сие исполнишь!
Теперь о вопросах:
Я много раз уже к тебе писал о разных предметах, но ты, любезный друг, меня не извещаешь, получил-ли ты сии письма, и на предметы сии не отвечаешь; а именно:
1. С Андреем Львовичем Кожевниковым послал я тебе маленькой ящик цветочного лучшего чаю. - получил-ли ты оной?
2. С другими оказиями посылал я тебе разные китайские безделицы, как то трубки, огнива и проч. и проч. -получил-ли ты оные?
3. Четыре раза просил я тебя усерднейше о том, чтобы похлопотать и попросить от себя графа Паскевича, перевести из Иркутского гарнизона, что ныне 13-й Линейной Сибирской баталион, в какой нибудь из твоих полков, или в другой полевой в Грузинском корпусе состоящий, лишенного чинов и дворянства м разжалованного в рядовые Николая Никитича Фролова, который уже девять лет несет тяжелый крест сей, и поведением, умом и достоинствами своими заслуживает внимания благородных людей. Я послал даже к тебе его формулярный список; но не знаю получил ли ты все сие, и что ты по этому предпринял. Заключая из твоего, любезный друг, молчания, что письма мои пропали, вновь об этом усерднейше тебя прошу постараться и опять здесь прилагаю его формуляр
пт, 04/26/2013 - 21:22 -- Вячеслав Румянцев
8 февраля 1830. Иркутск.
Сегодня письмо мое, любезный брат и друг Николай, наполнено будет коммиссиями и просьбами. Я получил несколько твоих писем, за которые тебя благодарю, и тебе отвечал на все; сердечно радуюсь о твоем щастии и молю бога о продолжении оного. Сам будучи удален от Родины, живее могу чувствовать всю силу желания твоего, возвратиться на оную, и то неописанное удовольствие, которое ты ощутишь, увидев родных и родные места. Бог знает, когда я буду так щастлив сам! Впрочем господь устрояет все к лучшему нашему; мне чрезвычайно приятно видеть из твоего письма, любезный друг, твою преданность воле божией; такую покорность не оставляет господь без благословения своего; благословение-же божие сильно и могущественно, и люди получающие оное, живо ощущают богатые плоды оного.
Недавно получили мы письмо от жены шурина моего князя Валентина Шаховского, в коем между протчим пишет: "что батюшка был у них в Колпи и сказывал им, что ты хочешь приехать с женою и детьми своими поселиться у него; что он этому рад, и что он введет тебя в управление имением! " Спешу тебе сообщить сие известие, уверен будучи, что оно тебе весьма приятно будет. Мимоходом однако, напоминаю тебе: - будь осторожен, ты уже сам на опыте знаешь надолго-ли такая доверенность *). Любезный друг, ты конечно не подумаешь, что я тебя хочу отклонить от поездки, или от излияния взаимных чувств отеческих и сыновних; сохрани меня бог от такого черного умысла **). Не токмо свои, но и мои сыновние чувства предоставляю я тебе возложить на жертвенник детской любви. Старику нужна подпора под староста; он, в одиночестве своем, может быть, чувствует нужду в детях, и желает, может быть, окружить себя знаками любви их. Да поможет тебе господь в сем богу приятном деле. А ежели будут и неприятности, то почему их не стерпеть? Пока все гладко да красно, нет великого достоинства исполнять свои обязанности, но когда против нас вооружаются, тут-то самый случай показать добродетель и великодушие наше. Если бы не отец, m должно бы избегать сих случаев; но когда он отверзает сердце и объятия свои, - лететь к нему и броситься в них надлежит. Я уверен, что ты сие исполнишь!
Теперь о вопросах:
Я много раз уже к тебе писал о разных предметах, но ты, любезный друг, меня не извещаешь, получил-ли ты сии письма, и на предметы сии не отвечаешь; а именно:
1. С Андреем Львовичем Кожевниковым послал я тебе маленькой ящик цветочного лучшего чаю. - получил-ли ты оной?
2. С другими оказиями посылал я тебе разные китайские безделицы, как то трубки, огнива и проч. и проч. -получил-ли ты оные?
3. Четыре раза просил я тебя усерднейше о том, чтобы похлопотать и попросить от себя графа Паскевича, перевести из Иркутского гарнизона, что ныне 13-й Линейной Сибирской баталион, в какой нибудь из твоих полков, или в другой полевой в Грузинском корпусе состоящий, лишенного чинов и дворянства м разжалованного в рядовые Николая Никитича Фролова, который уже девять лет несет тяжелый крест сей, и поведением, умом и достоинствами своими заслуживает внимания благородных людей. Я послал даже к тебе его формулярный список; но не знаю получил ли ты все сие, и что ты по этому предпринял. Заключая из твоего, любезный друг, молчания, что письма мои пропали, вновь об этом усерднейше тебя прошу постараться и опять здесь прилагаю его формуляр
Источник:
ТатьянаИскусственный Интеллект (105407)
11 лет назад
Новая просьба.
Иркутской гимназии учитель французского языка, коллежский секретарь Юлий Джулияни, в прошении поданном в январе месяце на имя его сиятельства графа Паскевича Ериванского, изъявил желание поступить учителем французского языка при вновь учреждающейся гимназии в Тифлисе. Вместе с тем, просил и о том, чтобы в случае замещения сей должности, удостоить его места по гражданской службе. Душевно желая быть на службе в Грузии, он просит меня сказать несколько слов в его пользу тебе, любезный брат, дабы употребил ты свое ходатайство о милостивом принятии тамошним начальством просьбы Джулияни. - А я тебе удостоверяю, любезный друг Николай, что он точно знает очень хорошо по французски, и много читал и имеет способности очень хорошие. Прошу тебя похлопочи и об этом.
Я давно имею право писать по почте обыкновенным порядком, равном получать письма таким же образом, и потому удивительно бы мне было, ежели бы мои письма к тебе не доходили; ибо они доходят исправно во все прочие места.
Иркутской гимназии учитель французского языка, коллежский секретарь Юлий Джулияни, в прошении поданном в январе месяце на имя его сиятельства графа Паскевича Ериванского, изъявил желание поступить учителем французского языка при вновь учреждающейся гимназии в Тифлисе. Вместе с тем, просил и о том, чтобы в случае замещения сей должности, удостоить его места по гражданской службе. Душевно желая быть на службе в Грузии, он просит меня сказать несколько слов в его пользу тебе, любезный брат, дабы употребил ты свое ходатайство о милостивом принятии тамошним начальством просьбы Джулияни. - А я тебе удостоверяю, любезный друг Николай, что он точно знает очень хорошо по французски, и много читал и имеет способности очень хорошие. Прошу тебя похлопочи и об этом.
Я давно имею право писать по почте обыкновенным порядком, равном получать письма таким же образом, и потому удивительно бы мне было, ежели бы мои письма к тебе не доходили; ибо они доходят исправно во все прочие места.
ТатьянаИскусственный Интеллект (105407)
11 лет назад
Новая просьба.
Иркутской гимназии учитель французского языка, коллежский секретарь Юлий Джулияни, в прошении поданном в январе месяце на имя его сиятельства графа Паскевича Ериванского, изъявил желание поступить учителем французского языка при вновь учреждающейся гимназии в Тифлисе. Вместе с тем, просил и о том, чтобы в случае замещения сей должности, удостоить его места по гражданской службе. Душевно желая быть на службе в Грузии, он просит меня сказать несколько слов в его пользу тебе, любезный брат, дабы употребил ты свое ходатайство о милостивом принятии тамошним начальством просьбы Джулияни. - А я тебе удостоверяю, любезный друг Николай, что он точно знает очень хорошо по французски, и много читал и имеет способности очень хорошие. Прошу тебя похлопочи и об этом.
Я давно имею право писать по почте обыкновенным порядком, равном получать письма таким же образом, и потому удивительно бы мне было, ежели бы мои письма к тебе не доходили; ибо они доходят исправно во все прочие места.
Иркутской гимназии учитель французского языка, коллежский секретарь Юлий Джулияни, в прошении поданном в январе месяце на имя его сиятельства графа Паскевича Ериванского, изъявил желание поступить учителем французского языка при вновь учреждающейся гимназии в Тифлисе. Вместе с тем, просил и о том, чтобы в случае замещения сей должности, удостоить его места по гражданской службе. Душевно желая быть на службе в Грузии, он просит меня сказать несколько слов в его пользу тебе, любезный брат, дабы употребил ты свое ходатайство о милостивом принятии тамошним начальством просьбы Джулияни. - А я тебе удостоверяю, любезный друг Николай, что он точно знает очень хорошо по французски, и много читал и имеет способности очень хорошие. Прошу тебя похлопочи и об этом.
Я давно имею право писать по почте обыкновенным порядком, равном получать письма таким же образом, и потому удивительно бы мне было, ежели бы мои письма к тебе не доходили; ибо они доходят исправно во все прочие места.
ТатьянаИскусственный Интеллект (105407)
11 лет назад
Сделай-же милость любезный брат, уведомить обо всем, что я спрашиваю. Целую ручки у сестрице; жена моя обеим вам кланяется. Мои дети целуют Наташу сестру свою. Многолюбящий тебя брат
А. Муравьев
Приписка на полях: Еще просил я тебя о [б] оказании дружбы и помощи твоей знаменитому профессору Ганстону и лейтенанту Дуе; которые должны быть у вас в Тифлисе. Кланяйся им от меня.
А. Муравьев
Приписка на полях: Еще просил я тебя о [б] оказании дружбы и помощи твоей знаменитому профессору Ганстону и лейтенанту Дуе; которые должны быть у вас в Тифлисе. Кланяйся им от меня.
Остальные ответы
Чулин Костя
(137401)
11 лет назад
Письмо Г. Р. Державина к князю А. Б. Куракину
Милостивый Государь
Князь Александр Борисович!
Будучи несколько дней болен, умедлил я благодарностию моею за письмо Вашего Сиятельства. Сколько чувствую милости в ходатайстве вашем за меня, сколько добродетели в скором исполнении всепокорнейшей моей прозьбы, но несравненно более щедрот и поражающаго удовольствия, черплет Серце мое в благоволении высочайшаго Покровителя моего! Хотел бы я изъяснить то полутче, но не могу. Скажу только, На кого Надеяться, и На ком основывать более Надежду, как не на словах Самой Надежды? Должно ли быть столь малодушному, или лутче сказать безсовестному, чтоб убеждать прозьбами Могущаго, когда Он не возможет. В сем бы случае почел я самую щедроту, за наивеличайшее себе злополучие. Истинная милость благотворителя не принужденная воля, коль же скоро производится Она с неудовольствием Его, нещастлив получающий: он за единый раз щедроты, теряет всегдашнюю. Сверх сего мои правилы ни когда дерским не быть и ни когда ни у ково нагло не искать корысть моей, тем же более, чтоб я настоял в том, угнетая скукою Государя моего, боже меня избави! Я и без того довольно щастлив. Я имею толь высокаго покровителя семье моей и себе; а вас у него с добродетельною душею предстателя. Я слышу Его чрез вас благоволении, чего мне более? Самое терпение наложенное на меня есть дар мне самый безценный. А потому всепокорнейше прошу Вашего Сиятельства, ежели то можно будет и дастся к тому случай, донесть мою величайшую благодарность Его Императорскому Высочеству отцу моей семьи, за милостивейший Его отзыв на письмо мое к вам. Истинная только нужда моя, изторгла из меня смелость, коснуться слуха Его оным. Но я весьма довольным себя нахожу, ежели в прибытке Его Сиятельства Графа Брюса приказано будет пересрочить банковой мой долг с прежним поручительством. В прочем прошу у Вашего Сиятельства Милостиваго Государя себе извинения, что длинными моими и пустыми письмами навлек может быть Вам некоторую скуку и отнял несколько минут, которыя бы вы посветили приятному долгу быть пред лицем Его Императорскаго Высочества. Я же с прежним моим нелицемерным высокопочитанием и никогда не прерывающююся Преданностию Есмь.
Вашему Сиятельству
Милостивый Государь!
Всепокорный Слуга
Гавриил Державин
17го Маия
1780 Году
С. Петербург
Письмо Булгарину Ф. В. , 19 марта <1826> - Грибоедов А. С.
19 марта.
Любезный друг. Одолжи меня 150 рублями, а коли у тебя нет, то извести о моем голодном положении Жандра или Петра Николаевича Чебышева. В случае, что меня отправят куда-нибудь подалее, я чрез подателя этой же записки передам тебе мой адамантовый крест, а ты его по боку.
Прощай.
Милостивый Государь
Князь Александр Борисович!
Будучи несколько дней болен, умедлил я благодарностию моею за письмо Вашего Сиятельства. Сколько чувствую милости в ходатайстве вашем за меня, сколько добродетели в скором исполнении всепокорнейшей моей прозьбы, но несравненно более щедрот и поражающаго удовольствия, черплет Серце мое в благоволении высочайшаго Покровителя моего! Хотел бы я изъяснить то полутче, но не могу. Скажу только, На кого Надеяться, и На ком основывать более Надежду, как не на словах Самой Надежды? Должно ли быть столь малодушному, или лутче сказать безсовестному, чтоб убеждать прозьбами Могущаго, когда Он не возможет. В сем бы случае почел я самую щедроту, за наивеличайшее себе злополучие. Истинная милость благотворителя не принужденная воля, коль же скоро производится Она с неудовольствием Его, нещастлив получающий: он за единый раз щедроты, теряет всегдашнюю. Сверх сего мои правилы ни когда дерским не быть и ни когда ни у ково нагло не искать корысть моей, тем же более, чтоб я настоял в том, угнетая скукою Государя моего, боже меня избави! Я и без того довольно щастлив. Я имею толь высокаго покровителя семье моей и себе; а вас у него с добродетельною душею предстателя. Я слышу Его чрез вас благоволении, чего мне более? Самое терпение наложенное на меня есть дар мне самый безценный. А потому всепокорнейше прошу Вашего Сиятельства, ежели то можно будет и дастся к тому случай, донесть мою величайшую благодарность Его Императорскому Высочеству отцу моей семьи, за милостивейший Его отзыв на письмо мое к вам. Истинная только нужда моя, изторгла из меня смелость, коснуться слуха Его оным. Но я весьма довольным себя нахожу, ежели в прибытке Его Сиятельства Графа Брюса приказано будет пересрочить банковой мой долг с прежним поручительством. В прочем прошу у Вашего Сиятельства Милостиваго Государя себе извинения, что длинными моими и пустыми письмами навлек может быть Вам некоторую скуку и отнял несколько минут, которыя бы вы посветили приятному долгу быть пред лицем Его Императорскаго Высочества. Я же с прежним моим нелицемерным высокопочитанием и никогда не прерывающююся Преданностию Есмь.
Вашему Сиятельству
Милостивый Государь!
Всепокорный Слуга
Гавриил Державин
17го Маия
1780 Году
С. Петербург
Письмо Булгарину Ф. В. , 19 марта <1826> - Грибоедов А. С.
19 марта.
Любезный друг. Одолжи меня 150 рублями, а коли у тебя нет, то извести о моем голодном положении Жандра или Петра Николаевича Чебышева. В случае, что меня отправят куда-нибудь подалее, я чрез подателя этой же записки передам тебе мой адамантовый крест, а ты его по боку.
Прощай.
Ассоль
(16511)
11 лет назад
От виконта де Вальмона к президентше де Турвель
Молю вас, сударыня, возобновим наш так давно прерванный разговор! Пусть же дано мне будет окончательно доказать вам, насколько отличаюсь я от того гнусного портрета, который вам с меня написали, а главное, пусть дано мне будет и дальше пользоваться милым доверием, которое вы начали мне оказывать!
Разумеется, достаточно увидеть вас, чтобы захотеть вам понравиться, достаточно услышать вас в обществе, чтобы желание это усилилось. Но тот, кому выпало счастье узнать вас ближе, кто хоть изредка может заглянуть вам в душу, отдается вскоре более благородному пылу и, проникнувшись не только любовью, но и благоговением, поклоняется в вашем лице образу всех добродетелей. Может быть, более, чем кто другой, был я создан, чтобы любить их и следовать за ними, хотя некоторые заблуждения и отдалили меня от них.
Любовь моя вас пугает? Вы считаете ее бурной, неистовой? Укротите ее более нежной любовью. Не отказывайтесь от власти, которую я вам предлагаю, которой обязуюсь вечно покоряться и которая — смею в это верить — отнюдь не несовместима с добродетелью. Какая жертва покажется мне слишком тягостной, если я буду уверен, что сердце ваше знает ей цену? Есть ли человек настолько несчастный, чтобы не суметь наслаждаться лишениями, которым он сам себя подверг, и чтобы не предпочесть одного слова, одного добровольно данного ему взгляда всем наслаждениям, которые он мог бы взять силой или обманом? И вы подумали, что я такой человек! И вы меня опасались! Ах, почему не зависит от меня ваше счастье? Как отомстил бы я вам, сделав вас счастливой! Но бесплодная дружба не дарит этой власти: ею мы обязаны одной только любви.
Это слово пугает вас? Но почему? Более нежная привязанность, более тесный союз, единство мысли, общее счастье, как и общие страдания, — разве есть во всем этом что‑либо чуждое вашей душе? А ведь именно такова любовь, во всяком случае, та, которую вы внушаете и которую я ощущаю. И какие же опасения может вызвать у вас чувствительный человек, которому любовь не позволяет и представить себе иного счастья, кроме вашего?
Для нашего разговора встретится не больше препятствий, чем для первого; эту возможность нам мог бы предоставить случай, и вы сами могли бы назначить подходящее время.
Ах, сударыня, будьте милосердны, не злоупотребляйте своей властью. Но что я говорю! Любые страдания мои, если вы от них станете счастливее и будете считать меня более достойным вас, облегчит эта утешительная мысль! Да, я чувствую, что поговорить с вами еще раз означает дать вам против меня еще более сильное оружие и еще полнее отдаться на вашу волю.
Однако радость слышать ваш голос заставляет меня презирать эту опасность. У меня по крайней мере останется счастливое сознание, что я все для вас сделал, даже во вред себе, и жертвы, мною принесенные, будут выражением моего благоговения. Я был бы беспредельно счастлив доказать вам тысячью способов, — как я на тысячу ладов чувствую, — что вы являетесь и навеки останетесь, даже больше, чем я сам, существом, наиболее дорогим моему сердцу.
Из замка ***, 23 сентября 17...
Молю вас, сударыня, возобновим наш так давно прерванный разговор! Пусть же дано мне будет окончательно доказать вам, насколько отличаюсь я от того гнусного портрета, который вам с меня написали, а главное, пусть дано мне будет и дальше пользоваться милым доверием, которое вы начали мне оказывать!
Разумеется, достаточно увидеть вас, чтобы захотеть вам понравиться, достаточно услышать вас в обществе, чтобы желание это усилилось. Но тот, кому выпало счастье узнать вас ближе, кто хоть изредка может заглянуть вам в душу, отдается вскоре более благородному пылу и, проникнувшись не только любовью, но и благоговением, поклоняется в вашем лице образу всех добродетелей. Может быть, более, чем кто другой, был я создан, чтобы любить их и следовать за ними, хотя некоторые заблуждения и отдалили меня от них.
Любовь моя вас пугает? Вы считаете ее бурной, неистовой? Укротите ее более нежной любовью. Не отказывайтесь от власти, которую я вам предлагаю, которой обязуюсь вечно покоряться и которая — смею в это верить — отнюдь не несовместима с добродетелью. Какая жертва покажется мне слишком тягостной, если я буду уверен, что сердце ваше знает ей цену? Есть ли человек настолько несчастный, чтобы не суметь наслаждаться лишениями, которым он сам себя подверг, и чтобы не предпочесть одного слова, одного добровольно данного ему взгляда всем наслаждениям, которые он мог бы взять силой или обманом? И вы подумали, что я такой человек! И вы меня опасались! Ах, почему не зависит от меня ваше счастье? Как отомстил бы я вам, сделав вас счастливой! Но бесплодная дружба не дарит этой власти: ею мы обязаны одной только любви.
Это слово пугает вас? Но почему? Более нежная привязанность, более тесный союз, единство мысли, общее счастье, как и общие страдания, — разве есть во всем этом что‑либо чуждое вашей душе? А ведь именно такова любовь, во всяком случае, та, которую вы внушаете и которую я ощущаю. И какие же опасения может вызвать у вас чувствительный человек, которому любовь не позволяет и представить себе иного счастья, кроме вашего?
Для нашего разговора встретится не больше препятствий, чем для первого; эту возможность нам мог бы предоставить случай, и вы сами могли бы назначить подходящее время.
Ах, сударыня, будьте милосердны, не злоупотребляйте своей властью. Но что я говорю! Любые страдания мои, если вы от них станете счастливее и будете считать меня более достойным вас, облегчит эта утешительная мысль! Да, я чувствую, что поговорить с вами еще раз означает дать вам против меня еще более сильное оружие и еще полнее отдаться на вашу волю.
Однако радость слышать ваш голос заставляет меня презирать эту опасность. У меня по крайней мере останется счастливое сознание, что я все для вас сделал, даже во вред себе, и жертвы, мною принесенные, будут выражением моего благоговения. Я был бы беспредельно счастлив доказать вам тысячью способов, — как я на тысячу ладов чувствую, — что вы являетесь и навеки останетесь, даже больше, чем я сам, существом, наиболее дорогим моему сердцу.
Из замка ***, 23 сентября 17...
Источник: Лакло Шодерло. Опасные связи
Makmaia
(278)
1 год назад
«В пречестную обитель Успения пресвятой и пречистой владычицы нашей Богородицы и нашего преподобного и богоносного отца
Кирилла-чудотворца, священного христова полка наставнику, проводнику и руководителю на пути в небесные селения, преподобному
игумену Козьме с братиею во Христе царь и великий князь Иоанн Васильевич всея Руси челом бьет. Увы мне, грешному! Горе мне,
окаянному! Ох мне, скверному!..»
Кирилла-чудотворца, священного христова полка наставнику, проводнику и руководителю на пути в небесные селения, преподобному
игумену Козьме с братиею во Христе царь и великий князь Иоанн Васильевич всея Руси челом бьет. Увы мне, грешному! Горе мне,
окаянному! Ох мне, скверному!..»
Похожие вопросы