личная почта
Мудрец
(18064)
16 лет назад
Ка Сана Море утомило.
но он серьезный человек
И проникая в тайны мира он просит.
расскажи про снег.
Я рисовал, да не выходит,
никак его я не пойму.
Он как мороженное?
Вроде.
Не может быть!
Но почему?
Представь, поверь такому чуду,
зимой у нас в Мойе Москве
лежит мороженное всюду
на тратуарах, на траве.
И на деревьях и на крышах
во всех дворах у всех дверей.
Для всех девчонок и мальчишек
а в зоопарке для зверей.
Оно у нас зовется снегом
его все государство ждет
Идет мороженное с неба
волшебно, сказочно идет.
Оно похрустывает слабо
к прохожим проситсяв друзья
А это сладко?
Очень сладко, так сладко,
что сказать нельзя!
Мой собеседник затихает,
глядит неведомо куда,
А вы счастливые, вздыхает.
Я соглашаюсь.
Иногда.
Источник: Р. Рождественский Разговор о снеге с Ка Саном, сыном сингапурского посла Го Бо Сена.
маленькая девочка
Знаток
(310)
16 лет назад
настоящий поэт всегда с критикой относится к написанному им.... вот тебе одно заамечательно поэта Э. Асадова... Ей было двенадцать, тринадцать - ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда? !
Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.
Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.
Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится: - У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!
А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
- Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!
И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги? !
Ей девятнадцать. Двадцать - ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась: - У, Сатана! -
И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая.. .
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.
Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома: - Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!
Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней? !
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!
Даже не спрашивай почему! -
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!