Из войны в войну? Дмитрий Стешин, военный корреспондент "Комсомольской правды" про 2015-й год.

Написанное Стешиным на сайте Проза. ру
http://www.proza.ru/avtor/krig42
---------

http://www.proza.ru/2015/12/31/1885

Из войны в войну
Дмитрий Стешин
Лежал в кровати, вспоминал свой 2015 год.
Январь. Донецк, остановка на улице Боссе, трупы валяются куда не посмотри, рваные. Привозят "киборга", у него такая же флисовая куртка как у меня - -"Милтек".Борзый. Спрашивают, показывая на трупы: "Кто это сделал? ". Отвечает- "Артиллеристы". Киборга сразу начинает ****ить женщина, только что, на глазах, ставшая безумной старухой - у нее дочь лежит ничком на газоне.
Аэропорт, большая помойка. Трупы, трупы. У одного на груди картонная иконка с 90-м псалмом, у меня такая же, щупаю ее в кармане. На лестнице в подвал, сапер снимает мину МОН. Поднимаюсь на пролет выше, перекидываю камеру в левую руку. Думаю: "*** с ней, с левой рукой" и снимаю. Голову убрал, кошу глазом на монитор. Сапер отключает мину и говорит удивленно: "О! А тут еще сейсмодатчик стоит". Мудило. На аэропорт начинают падать минометки, и Сема Пегов, как строевой конь, услыхавший сигнальный рожок, начинает ломиться на улицу. Крепко хватаю его за куртку. Мимо входа пролетают красные трассеры, бьют куда-то в туман с "позиции Пореченкова".
Горловка. Открываем дверь из подъезда и сразу закрываем - во двор падает мина. Сидим два часа, как бомжи, под первым лестничным пролетом - единственное место в "хрущобе", где можно укрыться полноценно. Как крыса мечусь по улице, не могу найти вход в подвальный магазин, а рядом падает и падает. Выписываю забавные антраша на гололеде. Попадает в трапезную кафедрального собора. В подвале храма прячутся дети, улицы пусты. Манекены выброшенные взрывом из витрины, валяются на тротуаре, как трупы. На стеклах стоит и рыдает женщина, хозяйка магазина. Ближе к вечеру бросаем сумки в машину и мчим из Горловки прочь, но по пути встречаем Моторолу с Вохой -останавливаемся и цепляемся языками, как ни в чем не бывало. Они едут в Углегорск. Углегорск будут брать.
Улица частного сектора, слева укропы и справа укропы. Танк выкатывается, стреляет и вкатывается. Сидим под забором в снегу. Бежит куда-то по улице большой белый алабай с батоном в зубах. Двух мальчишек медиков инструктируют, как объехать обстреливаемый изгиб дороги. Через час их сожгут вместе с машиной, набитой ранеными. Берут Логвиново - затыкают горловину. Мы идем по полю к передовым позициям. Слева, в 50 метрах от нас падает минометка. Колпачок у нее не сняли специально - чтобы рвать перекрытые ямы. Поэтому мы не получаем ни ударной волны, ни осколков. Просто в желто-белом поле образуется дымящаяся черная яма. Коц комментирует мультипликационным голосом: "ой-ой-ой". Ополченец идущий сзади толкает меня в спину и говорит: "Браток, поспеши". Пропускаю его вперед. На гребне холма - сгоревшая броня, гребень пристрелян.
С окраины Дебальцево возвращаюсь сидя в багажнике машины, видел, так драпали грузины из Гори, по трое в багажник усаживались. Лицо запорошено снегом и угольной пылью. Только что были на сдаче почти сотни укровоенов. Видел, как несли труп в плащ-палатке, труп был без головы. В вагончике медпункта, на рассыпанных порнографических игральных картах еще один труп - стреляли в упор. Кто стрелял, чей труп? Даже сейчас неинтересно. Только жутко и неприятно вспоминать.

.