Зинуля
Ученик
(175)
7 лет назад
Это Белорусская литература, поэтому мало кто знает.
(водгук да твора " Бондар")
Краткое содержание, переведенное на русский язык, прикреплено фотографией. Любые ваши мысли, очень помогут, моей глупой натуре.
«Старый Данила славился на всю околицу своими изделиями: ведрами, корытом, ушата и ложками, которые выходили из его рук сильные, гладкие и очень изящные». На ярмарках их охотно покупали люди, и бондарь с женой жили в достатке.
Целью его жизни не были заработки, а сама работа. «Сооружая ...он забывал о яде, о декабре Никому, кроме жены, нельзя было смотреть, как он работает ». Авдотья, жена, была его тенью, она любила все, что любил муж, и отвергала то, что ему не нравилось.
На соседей Данила смотрел, «как на неудачные ушата из кривых, неуклюжих клепок». Им было не дано спазцигнуць великую тайну, которую знал он. Бондарь и хотел бы выразить деревенски народу все, что было у него на душе, но был уверен, что они этого не поймут, начнут смеяться. I старый специалист нес муку молчания.
Пани из поместья захотела иметь посуду, сделанный «золотыми руками» (так сельчане прозвали бондаря). Заказ пани Данила воспринял как счастлив и давно ожидаемый случай, посланный самой судьбой. Наконец его мастерство, его работу смогут оценить по-настоящему.
Приступая к работе, никогда так старый Данила специально не точил инструмент, так придирчиво и долго не выбирал дерево, так старательно не возделывать доски ...«Это были не ведра, НЕ ночевки, НЕ ложки, а странный сон прекрасных форм. Это были осуществлены Марии Даниловой сердца. Это было то, ради чего стоит и жить, и страдать ».
На санях Данила и Авдотья увезли посуду во двор пани. Раз за разом они останавливались, чтобы сотру из изделий снежинки. У Панина комнат их встретила уйма крикливых воробьев и один «серый падшывалец осквернил чистенький беленький цабэрак». Мастера и его жена окаменели. Пытаясь острым ножичком выскоблить сосуд, Данила не заметил, когда подошла экономика. Она приказала все отвезти на кухню. Госпожа же не захотела взглянуть на Данилову «песню», заплатила ему не торгуясь.
Деньги оскорблен бондарь бросил на крыльце, но Авдотья их незаметно для мужа подняла. Домов они возвращались, как с похорон. «Госпожа, сама этого не понимая, безжалостно плюнула человеку в самую душу ...Умерли его мечты, которыми он наслаждался всю жизнь».
После этого Данила забросил бондарскую дело. Ранее совершенно равнодушен к водке, валялся целыми днями пьяный в трактире под столом. Авдотья терпела голод, холод и никому не жаловалась. Заголосила, заплакала всегда молчаливая Бондарева жена только, когда мертвого Данилу положили в шероховатую неуклюжую гроб. Ее горе и обида выливались в «красивые слова печальных Причетом», вплоть соседки удивлялись.
Люди говорили, что если бы Данила кого из них научил своему делу, тот бы век его воспоминаний добрым словом, а то он от пани похвалы ожидал. Скоро за Данилой умерла и Авдотья. По ней никто не вопил, поскольку «была она одна-одинешенька».
(водгук да твора " Бондар")
Краткое содержание, переведенное на русский язык, прикреплено фотографией. Любые ваши мысли, очень помогут, моей глупой натуре.
«Старый Данила славился на всю околицу своими изделиями: ведрами, корытом, ушата и ложками, которые выходили из его рук сильные, гладкие и очень изящные». На ярмарках их охотно покупали люди, и бондарь с женой жили в достатке.
Целью его жизни не были заработки, а сама работа. «Сооружая ...он забывал о яде, о декабре Никому, кроме жены, нельзя было смотреть, как он работает ». Авдотья, жена, была его тенью, она любила все, что любил муж, и отвергала то, что ему не нравилось.
На соседей Данила смотрел, «как на неудачные ушата из кривых, неуклюжих клепок». Им было не дано спазцигнуць великую тайну, которую знал он. Бондарь и хотел бы выразить деревенски народу все, что было у него на душе, но был уверен, что они этого не поймут, начнут смеяться. I старый специалист нес муку молчания.
Пани из поместья захотела иметь посуду, сделанный «золотыми руками» (так сельчане прозвали бондаря). Заказ пани Данила воспринял как счастлив и давно ожидаемый случай, посланный самой судьбой. Наконец его мастерство, его работу смогут оценить по-настоящему.
Приступая к работе, никогда так старый Данила специально не точил инструмент, так придирчиво и долго не выбирал дерево, так старательно не возделывать доски ...«Это были не ведра, НЕ ночевки, НЕ ложки, а странный сон прекрасных форм. Это были осуществлены Марии Даниловой сердца. Это было то, ради чего стоит и жить, и страдать ».
На санях Данила и Авдотья увезли посуду во двор пани. Раз за разом они останавливались, чтобы сотру из изделий снежинки. У Панина комнат их встретила уйма крикливых воробьев и один «серый падшывалец осквернил чистенький беленький цабэрак». Мастера и его жена окаменели. Пытаясь острым ножичком выскоблить сосуд, Данила не заметил, когда подошла экономика. Она приказала все отвезти на кухню. Госпожа же не захотела взглянуть на Данилову «песню», заплатила ему не торгуясь.
Деньги оскорблен бондарь бросил на крыльце, но Авдотья их незаметно для мужа подняла. Домов они возвращались, как с похорон. «Госпожа, сама этого не понимая, безжалостно плюнула человеку в самую душу ...Умерли его мечты, которыми он наслаждался всю жизнь».
После этого Данила забросил бондарскую дело. Ранее совершенно равнодушен к водке, валялся целыми днями пьяный в трактире под столом. Авдотья терпела голод, холод и никому не жаловалась. Заголосила, заплакала всегда молчаливая Бондарева жена только, когда мертвого Данилу положили в шероховатую неуклюжую гроб. Ее горе и обида выливались в «красивые слова печальных Причетом», вплоть соседки удивлялись.
Люди говорили, что если бы Данила кого из них научил своему делу, тот бы век его воспоминаний добрым словом, а то он от пани похвалы ожидал. Скоро за Данилой умерла и Авдотья. По ней никто не вопил, поскольку «была она одна-одинешенька».