ГАЛИНА
Высший разум
(2427646)
8 лет назад
Лирический герой Лермонтова - это поэт-романтик.
Он - личность, открыто рассказывающая о своих
внутренних переживаниях.
Лермонтов сталкивает светлую мечту и праздничный шум
маскарада.
Окружающая героя “пестрая толпа”, наполненная
“образами бездушных людей",не оставляет его в покое
(“Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки… ”).
Вся композиция стихотворения отражает раздвоенность
лирического героя, находящегося и в маскарадном чаду,
и вне его.
Герой, сохраняя самостоятельность,
пытается сопротивляться, но не может вырваться из
“светской”суеты.
Здесь, как и в драме “Маскарад”,-маскарад - символ
реальной действительности, независимо от того, скрывают
ли маски подлинные лица, или лица есть ни что иное,
как “приличьем стянутые маски”.
Смысловой эффект стихотворения заключен в том,
что лирическому герою отвратительны маски любого рода,
так как за ними он не видит живых человеческих лиц.
Надеясь отыскать подлинную жизнь, он уходит в сон,
в свою мечту, где исчезает маскарад и нет масок.
По контрасту с веселым, шумным, блестящим
маскарадным миром мечта поэта и образы,
встающие перед ним, оказываются обращенными
в прошлое. Они невыразительны и бедны:
здесь царят запустение, покой, тишина
(“сад с разрушенной теплицей”,
“Зеленой сетью трав подернут спящий пруд”,
“вечерний луч”, “желтые листы”).
Прошлое предстаёт в элегических красках.
Однако внешняя картина всего лишь противопоставлена,
не соответствует внутренней состоянию лиричемкого
героя.
Кругом увядание, “старость”, а лирический герой –
ребенок, и его мечта напоминает “первое сиянье”
“молодого дня”. “Старинная мечта” по-прежнему юна,
а звуки, связанные с ней, - “святые”.
Засыпающей природе контрастны чистота помыслов и чувств,
радостное погружение во внутреннюю жизнь и её созерцание.
Лирический герой возвращается к естественному,
словно бы нетронутому цивилизацией, простому сознанию.
Печальный элегический тон светлеет, и элегия смешивается
с идиллией.
Но противоречие между мечтой и реальностью образует
трагическую коллизию в душе поэта.
Драматический слом настроения происходит в тот момент,
когда герой находится на вершине воспоминания,
когда он овладел мечтой (“царства дивного всесильный
господин”).
Мотивировка слома идет с двух сторон: изнутри и извне.
Во-первых, герой не может удержать мечту, потому что
живёт в реальности. Мечта приходит к нему на краткий миг
(“сквозь сон”,в забытье),
и он лишь на мгновение погружается в мир мечты.
Во-вторых, реальность грубо вторгается во внутренний мир
героя (“шум толпы людской спугнет мечту мою”).
Идиллическая картина при возвращении из мечты в
реальность разрушается, исчезает, и мечта превращается
в “обман”
Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их,
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..
лёлёк
Мыслитель
(9832)
8 лет назад
Главного героя стихотворения (Лермонтова) гнетёт пребывание в обществе людей, которых он считает бездушными, лицемерными. Проигнорировать приёмы и балы он не может, однако удовольствия от необходимости присутствовать на каждом таком мероприятии явно не испытывает.. Он уединяется и погружается в воспоминания о своём детстве и юности, проведённые в родном доме, где он был счастлив.. Но голоса присутствуюших на балу возвращают его в действительность и раздражение выплёскивается наружу в его словах:
"...Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их,
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!.. "
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,
Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.
И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком; и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;
Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.
И странная тоска теснит уж грудь мою:
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
Люблю мечты моей созданье
С глазами полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.
Так царства дивного всесильный господин —
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветет на влажной их пустыне.
Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их,
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..