Кто сможет узнать произведение?

Сказка о Рояле, который хотел стать Клавесином
Лариса Кириллина

В одном большом городе в большом сером доме жила-была самая что ни на есть обычная семья: Папа, Мама и Сынок, и всё у них было хорошо.
Когда Сынку исполнилось семь лет, Папа записал его в спортивную секцию, а Мама – в музыкальную школу. Сначала они пошли в самый лучший спортивный магазин и выбрали там самый лучший мяч, а потом пошли в музыкальный магазин, чтобы купить самый лучший рояль. Они долго искали его и наконец нашли. Он был золотистый как мёд, новенький, нигде не поцарапанный, и на изящно изогнутой крышке красовалась маленькая лира. «О!», – сказала Мама и открыла крышку: а вдруг внутри что-то не так. Сынок чуть тронул сахарно-белую клавишу, и раздался звук такой чистоты, сладости и округлости, что Сынку показалось, будто он лизнул свой любимый пломбир. «Берем!» – решил Папа и протянул деньги продавцу.
Рояль привезли домой и поставили в углу самой большой комнаты. Но Сынок редко играл на Рояле – ему куда больше нравилось заниматься в спортивной секции. А Рояль скучал ужасно. Музыкальный инструменты любят, чтобы на них играли, иначе они сильно расстраиваются.
Как-то днем, когда Мама и Папа были на работе, а Сынок в школе, Рояль начал разговаривать сам с собой. Вдруг он услышал приглушенные проклятия откуда-то сверху. Он остановился и прислушался.
– Эй, сударь, уж не знаю, как Вас там!
Рояль удивился:
– Вы ко мне?
– Да, да, к Вам! Вы знаете, что мешаете мне сочинять музыку?
Рояль встал на цыпочки, поглядел вверх и увидел над собой портрет Иоганна Себастьяна Баха. Бах смотрел строго и почти что сердито.
В руках у него был нотный свиток.
– Извините великодушно, – пропел Рояль. – Я не знал, что Вы заняты.
– Я занят!.. Черт возьми, угораздило же какого-то пачкуна изобразить меня с этим свитком в руках, и теперь я вынужден изо дня в день, из столетия в столетие сочинять одну и ту же фугу! Согласитесь, веселое занятие!
– Мне тоже скучно, господин капельмейстер, – прожурчал Рояль, – но теперь мы обнаружили, что нас двое.. Может быть, пока никого нет дома, Вы на мне поиграете?
– Я?! На этом… на этом безобразии?! С этим бутылочным звуком? Нет уж, увольте! Вот если бы Вы были Клавесином…
– А кто такой Клавесин?
– Мой друг, которого больше нет, – угрюмо буркнул Бах, но в этот момент открылась дверь и в квартиру вошел Сынок. Бах и Рояль сделали вид, что они незнакомы.
Ночью, когда все уснули, Рояль, мучимый любопытством, тихо-тихо подкатился к книжной полке и прошептал на ухо Толковому Словарю:
– Будьте добры, позовите, пожалуйста, Энциклопедию!
– Какую тебе еще энциклопедию по ночам… – заворчал Словарь.
– Ах, тише! Лучше бы музыкальную.
– Подожди.
Вскоре новенькая щеголеватая Музыкальная Энциклопедия лежала на крышке Рояля.
– Госпожа Энциклопедия, не могу ли я что-нибудь узнать о Клавесине?
Энциклопедия очень обрадовалась, что наконец-то кому-то понадобилась и, бойко шелестя страницами, нашла нужную страницу. К утру Рояль знал почти всё о своем благородном предке. Когда часы пробили семь, Толковый Словарь помог Энциклопедии взобраться на верхнюю полку, а Рояль так же тихо укатил в свой угол.
С этого дня у Рояля появилась мечта: стать таким, как Клавесин. «О, какой я громоздкий и неуклюжий! – сетовал он. – Как резко звучу! Какой я неотесанный грубиян – отвечаю ругательством на каждое неловкое прикосновение! Какой я скучный – ведь у меня только одна клавиатура, две педали и ни одного дополнительного регистра! Да и что за педали – стоит озорному мальчишке нажать на правую, как мои звуки начинают бестолково метаться и сталкиваться, словно рыбы в мутной воде! О, как несчастен!»
Ни о чем подобном он Баху не говорил – ведь тот был занят, – но по ночам в Рояле шла огромная внутренняя работа. Он пытался изменить в себе всё и, оставив золотисто-медовую оболочку, наполнить ее сере