Музыкальная литература римский корсаков

«Садко» — яркий образец эпической оперы, для которой характерно замедленное, плавное течение действия, воскрешающее дух старинных былинных сказов. Музыкальные портреты главных действующих лиц даются в широко развитых вокальных номерах, картины народной жизни и быта — в монументальных хоровых сценах. Музыка оперы насыщена яркими, выпуклыми контрастами.
Драматургия «Садко» не замкнута в природном круговращении времён года и календарных праздников: это действенная, преодолевающая драматургия. По мысли Б. В. Асафьева, образ главного героя — «богатыря-певца», «лица», вступающего в спор с «общиною», даёт значительный сдвиг в сторону от эпичности: «...Опера эта в психологическом отношении становится оперой-поэмой и воздействует преимущественно, как таковая, с преобладанием в основе своей стилистической концепции былинного склада.
Второй главный контраст оперы — Новгород и Подводное царство, жизнь при свете солнца и жизнь потаённая, ночная: ведь Подводное царство и Волхова — это и воплощение природной стихии, и образ странствий человеческого духа, вечной мечты. Гибнет Подводное царство как оплот язычества, но навсегда остаётся с Садко и с Новгородом обращённая в реку Волхова.
Фантастическая часть оперы тоже построена на всестороннем варьировании, но другого, неоднократно опробованного композитором типа: на преимущественно колористическом и ладогармоническом варьировании комплекса лейтинтонаций и лейтгармоний. Между Новгородом и Подводным царством есть важное общее звено — образ Океана-моря синего.
Образы сказочного подводного царства, воплощаемые средствами гибкой, прихотливой мелодики и необычных гармоний, противопоставлены картинам реальной народной жизни и образам русских людей, в обрисовке которых главным выразительным средством является русская народная песенность.
Асафьев утверждал, что в партии Садко лирический, песенный «пафос моментов: „высота ли поднебесная“, „ой ты, темная дубравушка“, „снаряжу я мои бусы-корабли“ — всегда одержит верх над эпическим рассказом».
Что же касается изображения Древнего Новгорода и народной жизни, то в «Садко» оно дано в идеальном свете: в едином строе «сказывания» объединяются разнообразные жанровые слои древнерусского творчества — былина, духовный стих, скоморошьи попевки и наигрыши, причитания, собственно речь, песни, церковные песнопения.
Не прибегая к конкретным, чисто историческим реалиям, как то было в «Псковитянке», композитор в интонационности, в ритме народных сцен оперы выразил то, что весь XIX век влекло русское искусство к образу Древнего Новгорода; в этих сценах слушатели ощутили «действительную силу, и свежее здоровье, и увлекательное вдохновение» (Е. Петровский).