Пророк Пушкин и Лермонтова
Срочно помогите пророк Пушкина и Лермонтова 1-настроение стихотворения 2-центральные образы 3-ключевая лексика и синтаксис 4-композиция стихотворения
2.В центре стихотворения Пушкина лирический герой.
Этот образ сложный, так как в нем воплотился поэт-пророк
и сам автор.
Его лирический герой не чувствует себя оскверненным
беззаконием общества, но он не равнодушен к происходящему
вокруг, хотя и бессилен что-либо изменить. Именно к такому
человеку является посланник Бога.
Все образы здесь истинно пушкинские несмотря на библейский
сюжет.
Пушкин наделяет своего героя сверхъестественными
свойствами (он, дикий и суровый).
Художественные образы у Лермонтова представлены
в классической традиции.
Лирический герой – смертный, по воле Бога ставший пророком.
Ему досталась неблагодарная роль человека, несущего
людям правду, – за что подвергается насмешкам и
преследованиям со стороны сообщества, которое не верит
его пророчествам.
Он одинок и несчастен.
Образ одинокого пророка, противопоставляется образу
враждебной толпы.
Лермонтов вносит в описание своего героя чисто человеческие
черты, даже бытовые подробности: "он худ, бледен", одет в
лохмотья, он пробирается через город, слыша за спиной
оскорбительные возгласы.
Образ природы передан описанием пустыни, которая более
благосклонна к пророку, чем человеческое общество.
Пустыня позволяет ему жить, и всякая тварь земная в ней
покорна пророку, там даже звёзды слушают его проповеди,
"лучами радостно играя".
1.У Пушкина мы чувствуем веру в человека, в общество;
у Лермонтова мы замечаем совершенно иное настроение:
здесь нет надежды и веры. Его стихотворение глубоко трагично.
Лермонтов в своём стихотворении намечает путь, которым
должен идти тот, кто получил божественный дар.
Поэт показывает отдалённые последствия этого пути.
Он точно знает, как род людской воспринимает пророчество
высоких истин.
Финал у Лермонтова трагичен. Поэт - пророк вынужден остаться
один, не найдя ответа на свои порывы. Дар предвиденья стал его
трагедией.
Эмоциональный фон произведения пафосно-трагический.
У Пушкина же поэт стоит выше общества, и он вправе указывать
на все его пороки: Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы.
3.Лексике стихотворения Пушкина свойственна большая
образность. Такие слова, как пустыня, пророк, содержат в себе
два плана – бытовой и библейский. Пророк – это одновременно
и пророк, и поэт.
Пустыня является и местом, где человек ищет духовного
уединения, и миром, в котором отсутствует свет, божественное
начало.
В стихотворении немало метафор.: жажда духовная, и неба
содроганье, и глаголом жги сердца.
Также произведение богато эпитетами: пустыня мрачная,
вещие зеницы.
Немало в стихотворении и сравнений: как труп, легкими, как сон.
Стихотворение Лермонтова написано высоким стилем, который
придаёт ему звучание библейской притчи. Чтобы добиться этого,
поэт использует старославянскую и библейскую лексику: град,
старцы, судия, всеведенье, уста, глава, очи, тварь земная, дар
божий, пророк, завет и др.
4.Композиция стихотворения Пушкина несложная. По смыслу
его можно разделить на две части: рассказ о том, как серафим
превратил человека в поэта-пророка, обращение ангела к
своему творению. На строфы произведение не делится, его
строчки сплетаются между собой замысловатой рифмовкой.
Из-за особенностей сюжета в монолог лирического героя автор
вписывает прямую речь.
Стихотворение Лермонтова состоит из семи строф и
композиционно делится на три части.
Из двух первых четверостиший читатель узнаёт о ниспосланном
герою пророческом даре и о крайне негативной реакции толпы
на его проповедь "любви и правды".
В двух следующих строфах показана его отшельническая
жизнь в пустыне.
В трёх заключительных строфах описывается отношение
толпы к пророку и то, как он выглядит в глазах своих
современников.
Александр Пушкин — Пророк: Стих
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».