Что в первую очередь начинает шевелиться, когда тянет к чему-то прекрасному?

Тяга к прекрасному толкнула меня пойти в картинную галерею. Захотелось духовно очистится, и приобщить себя к непостижимому свету, что палитра художника через картину передаёт зрителю.
В подобных местах нет уличной бытовой суеты и спешки. Нет никого, кто бы позволил себе бегать по залам, как по рынку, пытаясь первым урвать ту порцию удовольствия, за которой он сюда пожаловал. Здесь, в прохладной тишине, среди множества окон, уводящих взгляд в далёкое или недавнее прошлое можно, вскользь заметить и своё случайное отражение в одном из этих прекрасных, почти прозрачных зеркал.
Купив билет, я растерялся, соображая с чего начать осмотр экспозиции. Незаметно ко мне прилепился вполне опрятного вида господин. Он представился специалистом в области всевозможных искусств и рекомендовал себя в качестве гида. Я удивился той лёгкости, с которой дал согласие себя сопровождать.
Не спеша мы двигались по залам, переходя от одной картины, к другой.
— Полностью с Вами согласен, прелестная особа.
Восторженно реагировал он на мою оценку женской красоты.
— Самым забавным было то, что вскоре маэстро проиграл эту натурщицу в карты князю ...онскому.
Зачем-то он прошептал мне на ухо интимный секрет забытой давности.
Далее, мы подошли к мраморной скульптуре.
— Как хороши, как свежи были розы.
Почти торжественно, будто угрожая, кому-то невидимому произнёс название произведения мой гид.
Сидящая на скамейке девушка в белом, ну ещё бы, ведь она мраморная, обречённо смотрела предположительно в сторону ворот. Именно через них, ближе к полудню должен был вернуться с ярмарки строгий папенька.
Пуховый платок безвольно сполз с её плеча, обнажив мелкие кружева на помятом платье.
Испытывая сочувствие к этой простушке, мне подумалось, что произведение следовало бы назвать - "Как хороши, как свежи будут розги"
Следующий зал выделялся, чем-то неприятно современным.
Банда писателей "Проза-Ностра"
Прочёл я название картины, и мои глаза тут же забегали по огромному полотну, в надежде отыскать знакомые лица.
— Что Вы там ищите? Посмотрите лучше сюда.
Желая напомнить о себе, теоретик дёрнул меня за рукав свитера.
— За эту картину двух художников приговорили к расстрелу.
С горькой диссидентской нотой в голосе признался искусствовед.
Несмотря на естественную усталость и рябь в глазах, пройти мимо такой авантюры я не смог. Какой убийственный рекламный ход!
С таким же успехом можно развесить таблички на трамвайных остановках - "Поезжайте по этому маршруту и в конце пути вы обязательно увидите на рельсах голову Берлиоза".
Ладно, посмотрим.
В качестве соавторов этого безобразия выступили сразу две знаменитости: Калевич и Мондинский.
На картине, довольно абстрактного свойства имелось пять, наискось вытянутых вдоль полотна разноцветных полос, уходящих в перспективу. Внизу, этой безрадужной мазни, как бы повисла в пространстве голая баба. Мастер изысканных искусств, брезгливо скривил лицо, и тут же взялся меня поучать, мол говорить следует - обнажённая женщина.
Охотно с ним согласился бы, окажись мы возле полотен Рубенса, Кустодиева или Венецианова, но глядя на это нагромождение нелепостей, я остро почувствовал, что обнажёнными стали мои нервы, а баба, как была голой, так и осталась. И вообще, как такое можно назвать бабой?
Авторы явно принадлежали к той армии жуликоватых бездарей, которые без всякого стыда научились прикрываться фразой - "Я так вижу". Сразу представилось, как они ходят среди нас по городу, смотрят на женщин и видят их вот такими. И всё вокруг видят вот таким.
Признаться, мне самому сейчас захотелось, хоть как-то приобщиться к их справедливой и обязательно суровой казни.