Собачье сердце. Булгаков

Борменталь и Преображенский обсуждают их опыты по омоложению и эксперимент с Шариковым. Что здесь в каждом случае значит слово "нарваться"?
Я думаю, что в первом случае тут - "потерпеть неудачу, натолкнувшись на неприятность, оказавшись в неприятной ситуации".
А во втором, что он просто начал заниматься омоложением, но при этом оно ему не нравится (поэтому и так выражается - "нарвался")?

– Иван Арнольдович, как по-вашему, я понимаю что-нибудь в анатомии и физиологии, ну, скажем, человеческого мозгового аппарата? Как ваше мнение?

– Филипп Филиппович, что вы спрашиваете? – с большим чувством ответил Борменталь и развел руками.

– Ну, хорошо. Без ложной скромности. Я тоже полагаю, что в этом я не самый последний человек в Москве.

– А я полагаю, что вы – первый не только в Москве, а и в Лондоне и в Оксфорде! – яростно перебил его Борменталь.

– Ну, ладно, пусть будет так. Ну так вот-с, будущий профессор Борменталь: это никому не удастся. Кончено. Можете и не спрашивать. Так и сошлитесь на меня, скажите, Преображенский сказал. Финита. Клим! – вдруг торжественно воскликнул Филипп Филиппович, и шкаф ответил ему звоном, – Клим! – повторил он. – Вот, что, Борменталь, вы первый ученик моей школы и, кроме того, мой друг, как я убедился сегодня. Так вот вам как другу сообщу по секрету, – конечно, я знаю, вы не станете срамить меня, – старый осел Преображенский НАРВАЛСЯ на этой операции, как третьекурсник. Правда, открытие получилось, вы сами знаете, какое, – тут Филипп Филиппович горестно указал руками на оконную штору, очевидно намекая на Москву, – но только имейте в виду, Иван Арнольдович, что единственным результатом этого открытия будет то, что все мы теперь будем иметь этого Шарикова вот где, – здесь Преображенский похлопал себя по крутой и склонной к параличу шее, – будьте спокойны-с! Если бы кто-нибудь, – сладострастно продолжал Филипп Филиппович, – разложил меня здесь и выпорол, я бы, клянусь, заплатил червонцев пять... «От Севильи до Гренады...» Черт меня возьми... Ведь я пять лет сидел, выковыривая придатки из мозгов. Вы знаете, какую я работу проделал, уму непостижимо. И вот теперь спрашивается – зачем? Чтобы в один прекрасный день милейшего пса превратить в такую мрaзь, что волосы дыбом встают.

.........
(Клим - человек, у которого взяли гипофиз мозга и пересадили собаке, от чего тот стал человеком и стал носить фамилию Шарикова Клим был маргиналом).

– Но кто он? (О Шарикове) Клим, Клим! – крикнул профессор, – Клим Чугункин! – Борменталь открыл рот. – Вот что-с: две судимости, алкоголизм, «все поделить», шапка и два червонца пропали. – Тут Филипп Филиппович вспомнил юбилейную палку и побагровел. – Хам и свинья... Ну, эту палку я найду. Одним словом, гипофиз – закрытая камера, определяющая человеческое данное лицо. Данное!.. «От Севильи до Гренады...» – свирепо вращая глазами, кричал Филипп Филиппович. – А не общечеловеческое! Это в миниатюре сам мозг! И мне он совершенно не нужен, ну его ко всем свиньям. Я заботился совсем о другом, об евгенике, об улучшении человеческой породы. И вот на омоложении НАРВАЛСЯ! Неужели вы думаете, что я из-за денег произвожу их? Ведь я же все-таки ученый...