А вы бы хотели жить в Одессе при румынах

«В Одессе, что и говорить, — жизнь налажена». Этими словами начал свою запись в дневнике от 10 октября 1942 г. десятиклассник Юрий Суходольский, юный советский школьник и патриот. Летом 1941 г. он отдыхал в Крыму, а вернуться с семьёй домой смог только в сентябре 1942 г. К тому времени Одесса уже год жила в оккупации. К удивлению Юрия, при румынах оказалось не так плохо: «Городской голова г-н Герман Пынтя на открытии Университета сказал, что жизнь в Одессе лучше, чем в каком-либо другом городе Западной Европы. Действительно, на базаре прямо что-то удивительное: колбасы, мясо, масла, фрукты и всё прочее, конечно, всё страшно дорого, но всё-таки. Учебные заведения функционируют, трамваи ходят. В городе на каждом шагу «бодега» [т.е. кабаки — прим. ред.], пестрят вывески, комиссионные магазины, по улицам ходят нарядные дамы (сильно накрашенные), румыны и немцы. Около будок стоят часовые. (…) Открываются новые магазины, мальчишки бегают, рекламируя «Одесскую газету», «Одессу», «Мир», «Смех», «Колокол», «Детский листок», «Неделю». (…) Завтра открытие сезона в оперном театре — «Борис Годунов»».

Пожалуй, нигде, кроме Одессы — столицы румынской Транснистрии (Заднестровья), оказавшиеся в оккупации советские люди не могли наблюдать подобной картины. Румыния стремилась присоединить к себе эти земли навсегда и превратить их жителей в своих подданных. А значит — их нужно было постепенно румынизировать, а не уничтожить или превратить в рабов. Методы оккупационной администрации Одессы сильно отличались от методов немцев. Вскоре после 16 октября 1941 г., когда 4-я румынская армия вступила в Одессу, настороженное отношение горожан к врагу сменилось стремлением к сотрудничеству. Во главе города румынами был поставлен Герман Васильевич Пынтя, бессарабец, бывший подданный Российской империи, мэр Кишинёва и офицер русской армии; хорошо знакомые с Россией люди работали и в его окружении, в число сотрудников администрации принимали одесситов. Их первой заботой стало восстановление экономической жизни в городе, в котором ещё оставалось более 250 тыс. жителей, лишившихся электричества, воды, транспорта и продовольственного снабжения. Затем к этому добавились такие текущие задачи, как восстановление разрушенных зданий, «городское садоводство», социальное обеспечение и запись актов гражданского состояния.

Продовольственную проблему сначала решили «мешочники» — окрестные крестьяне, доставлявшие в Одессу на продажу свою продукцию. Затем начался новый «нэп»: одесситы, славившиеся купеческими и предпринимательскими традициями, моментально вспомнили, что такое капитализм. Оккупанты же охотно выдавали тысячи кредитов и даже беспроцентные ссуды. За первые полгода администрация Одессы выдала также 3,5 тыс. лицензий на торговлю и почти тысячу — на открытие мастерских. К 1943 г. в городе насчитывалось уже почти 6 тыс. частных предприятий. Вместе с этим восстанавливалась промышленность: снова заработали три сотни паровых мельниц, полсотни маслобоен, 40 сыроварен, 3 бойни, 12 сахарных заводов, 7 ликёро-водочных предприятий, 5 консервных фабрик, 13 текстильных, три десятка мыловаренных и кожевенных мастерских, несколько производств стройматериалов, 50 электростанций, 4 целлюлозно-бумажных производства, 19 типографий. «Базар был замечательный…»

Снова ходили трамваи, снова были переполнены пляжи, работали всевозможные лавки и мастерские — Открылись бани , парикмахерские , кондитерские , аптеки и больницы, столовые , даже пять кинотеатров , афиши которых красовались на рекламных столбах и тумбах. Румыны (и не только) посещали многочисленные бордели и казино, кабаре и рестораны, охотно торговали с одесситами, не мешали им работать, почти их не беспокоили и не назначали себя «расой господ».

Одесса, лето 1943 г.