ПЕРЕКЛИЧКА ПОЭТОВ: «Напиши мне письмо, хоть две строчки всего, / Чтобы я иногда прочитать мог его…»; «Так зачем в душе

Михаил Рябинин. Напиши мне письмо
Павел Герман. Забытая записка

Марина Цветаева. Письмо на розовой бумаге

В какой-то дальней рейнской саге
Печальный юноша-герой
Сжигает позднею порой
Письмо на розовой бумаге.

И я, как рыцарь (без пера,
Увы, без шлема и без шпаги!),
Письмо на розовой бумаге
На канделябре сжёг вчера.

Его в поход умчали флаги,
Фанфары смех и боя пыл,
И он, счастливый, позабыл
Письмо на розовой бумаге.

Оно погибло на огне,
Но шелестит при каждом шаге,
Письмо на розовой бумаге
Уж не на мне оно, – во мне!

Пусть забывает в дальней саге
Печальный рыцарь грусть свою, –
Ах, я в груди его таю,
Письмо на розовой бумаге!

Велимир Хлебников

В руках забытое письмо коснело…
Небо закатное краснело.
О, открыватель истин томный!
Круг – прамин бога вспомни.
Мощь нежная дитяти
Сильно кольцо потяти.
Но что ж: бог длинноты в кольце нашел уют,
И птицы вечности в кольце поют.
Так и в душе сумей найти кольцо –
И бога нового к вселенной обратишь лицо.
И, путнику, тебе придвинут боги чашу с возгласом: «Сам пей!
Волну истоков Эксампей!»
Я, тать небесных прав для человека,
Запрятал мысль под слов туманных веко.
Но, может быть, не умертвил, – взор подарит свой Вий
Тому, кто на языке понятном молвит: «Главу-дерзавицу овей!»

Игорь Северянин. Когда отгремел барабан

Мне взгрустнулось о всех, кому вовремя я не ответил,
На восторженность чью недоверчиво промолчал:
Может быть, среди них были искренние, и у этих,
Может быть, ясен ум и душа, может быть, горяча…

Незнакомцы моих положений и возрастов разных,
Завертело вас время в слепительное колесо!
Как узнать, чья нужда деловою была и чья – праздной?
Как ответить, когда ни имен уже, ни адресов?..

Раз писали они, значит, что-нибудь было им нужно:
Ободрить ли меня, ободренья ли ждали себе
Незнакомцы. О, друг! Я печален. Я очень сконфужен.
Почему не ответил тебе – не пойму, хоть убей!

Может быть, у тебя, у писавшего мне незнакомца,
При ответе моем протекла бы иначе судьба…
Может быть, я сумел бы глаза обратить твои к солнцу,
Если б чутче вчитался в письмо… Но – гремел барабан!

Да, гремел барабан пустозвонной столицы и грохот,
Раздробляя в груди милость к ближнему, все заглушал…
Вы, писавшие мне незнакомцы мои! Видят боги,
Отдохнул я в лесу, – и для вас вся раскрыта душа…