В чём смысл этого стиха?

Рыдание (про коня и про звезду).

Стряслось, ударило игривое копыто.
Давно знакомого земле коня.
Он плавно бегает неровными кругами
Он плавает на фоне черного, облезшего креста.

Закончилось и больше не удержит...
И грива начинает исчезать...
Почти не видно бледных, злых мерцаний,
Так монотонно выводящих в резонанс.

Завязанная ленточка смеётся,
Затянутая петелька горит!
А конь до самых кончиков несётся
И крутится до верхних этажей.

И льются на ветру ночные листья.
И бьются друг об друга, и звенят.
Так мелко, так протянуто, так низко.
С разбегу в крошечный колодец ледяной.
С разгону в жаркое окошко из песка.

Не чувствую мой мир в твоей тарелке.
Ни вижу огонёчка за стеной.
А топот табуна становится громадней.
Хотя, казалось, уж совсем остыл.
Почти затух. Немного заплутал.
Но всё пытается найти свою звезду.
Табун надеется зажечь и успокоить.

И знает боль, что где-то звезда есть.
Что в скором будущем она начнётся.
И встрепенётся, запоёт в тени!
Кусая ахилесовые пятки.
Лаская медные костры в сухой траве...

Звезда защемит под рубашкой рваной.
И будет бегать под подошвой горя.
Она родится, вымрет. Но начнется.
И будет плакать, чтоб не слышать стука слёз.
И будет жить в одном мгновение бреда.
И будет растекаться на дороге.
И будут её горько ненавидеть.
И будут её сладко не любить.

В надежде намертво приросшей.
Пройдет свой путь до самой темноты.
Но так и не увидит света.
И не найдёт желанную звезду...

И выливаясь за порог земного.
Пытаясь зареветь со всею силой.
Весь черный конь взорвётся ненадолго.
И сдуется до самого копыта.
И съёжится до солнечной подковы.
И сжалится до вымышленных пятен.
И съёжится до розового дыма.

На утро замолчит живое ржание.
Набеги на не спелых лебедей.
И утром сплющится немытое рыдание.
И плач ребенка девяноста лет.
И превратится личный конь в творенье.
И перевариться твой конь в свою звезду.
И передумает мой миг ломаться.
И будет плакать до потери потолка...
И будет капать до звёзды во лбу коня..
И будет капать до звёзды во лбу коня.
И будет. Долго будет.
Будет... Будет...



Стучит, стучит, стучит стучится.
Раздавлен и размазан в узелок.
Разобран, размалёван до лица.
Нарушенная накипь навсегда.

Секунда тяжелее и дороже.
И постоянно ритуальное дыхание.
И что не вздох, то взрыд.
И что не ночь, то звёздочка горит.
И бесконечное жужжание свинца.
Над ухом. У самого. У самого виска.

Размах крыла был скомкан и задушен.
Разбег, раскрутка, расстояние до цели.
Разгул до ужаса, до сумасшествия, до дна.
И чёрная звезда во лбу коня.
И грустные глаза на пол лица.

По горло сыт, наполовину пуст.
От ветра прян, до праздников он пьяный.
И весь закат стал перемешан с криком.
Но тишина всё поглотила до утра.
Рыдание запуталось в кармане.
Рыдание запнулось в новостях.
Рыдание загнулось в колесе.
Рыдание пробило и вопит.
Рыдание не хочет, не болит.
И больше не потеет, не кричит.
И больше не стареет, не живёт.
Рыдание просто молча здесь стоит.
Напротив старого стола в дверном проёме.
Рыдание молчит и просто ждёт.
Рыдание молчит и туго жмёт.
Рыдание молчит и туго, туго жмёт