Катапитекус Капитатеки
Гуру
(4277)
1 месяц назад
У нас жестокие души — наше портфолио испортила рифлёная жесть. Видишь ли, взросление высверливает ростками ясельное веселье мирских свинок и кроликов, да так, что не остаётся и бублика. Тонкая плёнка людей, выстилающая страну, недоедая баллады промозглого костного мозга, экономит на макаронах, стреляя ими из рукавов Василисы премудрой. В их карманах только квадратная карма и треугольный Наполеон, нагулявший в слоновьих степях профузный насморк и бересклетовый пистолет. Не утешай безутешных. Проливная машина дождя, которая в чаше ОСАГО блуждает сомнамбулой по остроконечникам трав, чаще всего лишь штопает шепотом вышитую звёздами тишину. Я хочу быть богатым — два богача умнее двухсот бедняков. Но следы на снегу обслуживают слуги стужи. Так что недели метели на кладбищах сотрут наши медные метки.
Легко тебе своевольничать, прополосканному обстоятельствами столиц, да обласканному лучистой вязанкой кремлёвских звёзд, нахватанных с неба. А моему проливному даймонию нужен практический адрес похвальной кукушки и хвалебного петуха. А ты — цельно гламурный, да ещё и певчий лемур! Всплеск шелковисто блистательной ласки! В странных ресторанах Нострадамуса на просторах великого войда только тебе уху из петуха подают корабельные официанты в целлофановых макинтошах шелестящего железной листвой дождя. Им, имманентным ментам, оглохшим олушам, костюмерам, ослепшим от эпохальной лепнины сталинско-ленинской залепухи, неведомо, что только хаос творит. В нём не бывает лишнего, а необходимого — сколько угодно. Ведь паровая машина кучевых облаков бесчеловечна, как двоичный автоматический бог. А случайные капли напоят лучшие напевы травы.
Олимпийские игрища нефелинов глобальны невольно. Можно выбрать игру, нельзя не выбирать игр, даже если ты неформальный тигр и нефритовый неофит. В сущности, мы все — семиотики, и лишь подаем знаки друг другу. Так, в лесу полном кукушек и дятлов, сидя в двухместной ванне, Карл и Клара обмениваются знаками нежности, касаясь пальцами ног попеременных носов. Особенно, если это нельзя. Из левой ноздри течёт статус, из правой выполз простудный градусник. Казалось бы: вот оно, счастье! Но Нибиру собирает в берестяной урожай только добрых снеговиков. Молодые сатирики и сатиры там ни в стоимости, ни в цене.
Так что ты не юли, а скажи прямо. Как Чехов-7 узнает, если граждане нас не обозначат награждением нагромождения орденов Ходынской толпы? Монеты — в горячей полдневной пыли, пыль — в вечерних горячих монетах. Офелия, откажись от желаний. Вечор, ты помнишь, робот в баре заказал отвертку и разводной ключ? Он хотел быть распущенным и не играть словами. Но, лязгнув, социальное лезвие снесло его голову напополам и на пол.
Потребление требухи непотребства пачкает хрустальную реальность параллельного рельса. Закомплексованные плексигласовым классовым скотчем как некие траурные мумии, они отоварятся заурядными гробами в Зарядье и отшвартуются пошлым Ашаном. Иногда Кассандра за кассой и в самом деле косит на правый глаз. Или это лишь бедность сознания — мне показалось? Ты прав, господин, бога нет, потому что нам хватит тебя одного. Что немощным заимствовать у немых кроме их немоты и стимулированного недостатка? Материальный пират щеголяет в бандитских штанах, и даже если найдет, не поймет, что нашел берилловый грот. Бирюзовая ель в тёмно-синей пещере его не простит: он не умер — он не был живым, так сказать, в историческом смысле. Алгебраическая система существует только в сознании тонущих кораблей. Не будь тонущих, не было бы и системы. С точки зрения жука, он разумен, и у него тоже есть брошь, прикрывшая брешь. Ангел скажет ему: бедный мальчик, ты совсем не познал атеистов в затрапезных телах, обожающих мясо и массу. Они даже не могут ответить, зачем? Вот зачем они матерились? И к чему был весь этот бриллиантовый лак?