Написать изложения с лица автора.
Познакомились мы на рыбалке, понравились друг другу и стали встречаться примерно раз в неделю. Это был редчайшей душевной тонкости человек. Его коллеги говорили, что он первоклассный биолог, гор¬дость института. Друзья считали его необыкновенно доверчивым чело¬веком. Я тоже видел это и никак не мог понять до конца. Что это? Львиная храбрость духа, который не боится уда¬ров жизни и не выставляет никаких сторожевых постов? Обаяние натуры щедрой, доброй, никогда не стремящейся выскочить вперед и отцапать побольше от жизни и поэто¬му не наживающей себе врагов? Думаю, и то, и это. Вариант лжи и зла просто никогда не приходил ему в голову. Разумеется, бывали люди, которые его обманы¬вали или подводили с низкими, корыстными целями. К таким людям он испытывал потом хроническое отвра¬щение. Он им не мстил, но прощения им не было во веки веков. Это была какая-то музыкальная злопамятность. Однажды в компании речь зашла об одном известном в городе человеке, который почти насильно запихнул свою мать в дом престарелых. «А что вы удивляетесь? — сказал мой друг. — Я с ним учился в школе. Этот негодяй в седьмом классе бро¬сил кошку с третьего этажа». Приходя ко мне домой, он обычно рассказывал забав¬ные истории о самом себе, своих коллегах-чудаках, о должниках — а одалживал он направо и налево. Особен¬но много рассказывал он о своем профсоюзном боссе. Однажды мой друг сидел в заполненном автобусе, и шофер уже закрыл дверь, когда он заметил в толпе осаж¬дающих автобус профсоюзного босса. Тот, потрясая вы¬соко поднятым портфелем, давал знать шоферу, что важ¬ность содержимого требует немедленной доставки порт¬феля совместно с его владельцем. Шофер некоторое время держался, а потом его сердце дрогнуло, и он открыл дверь, куда хлынули люди. Как только профсоюзный босс очутился в автобусе, он немедленно стал ругать шофера, что тот впускает лю¬дей в переполненный транспорт. «Классический пример разорванности сознания»,— хохоча1 заключил он свой рассказ. _ Но больше всего я любил наши разговоры с ним после рыбалки. Мы говорили с ним о Средиземноморье, о золо¬том сне Новгорода, о влиянии мутагенных веществ на наследственные процессы, об искусстве XX века, о сочи¬нениях Платона, об интуиции Столыпина. Как же я любил его в эти часы! «Нет, — думал я, — не может сгинуть страна, в которой есть такие люди!» (По Ф. Искандеру.)
Изложение от лица автора
Познакомились мы с ним на рыбалке. С тех пор начали встречаться примерно раз в неделю, и мне он сразу понравился. Это был человек редчайшей душевной тонкости. Его коллеги говорили, что он первоклассный биолог, гордость своего института. Друзья же отмечали его необыкновенную доверчивость, которую я также замечал, но не мог понять до конца. В чем же заключалась эта доверчивость? Вероятно, в той львиной храбрости, которая не боится ударов жизни и не выстраивает никакие барьеры. Это обаяние — щедрой и доброй натуры, никогда не стремящейся к наживе, поэтому у него не было врагов.
Я думаю, что всё это в нем сочеталось. Варианты лжи и злобы просто не приходили ему в голову. Конечно, бывали случаи, когда люди обманывали его ради собственных корыстных целей. К таковым он испытывал хроническое отвращение, но мстить им не считал нужным — прощения им не было. Это была какая-то музыкальная злопамятность, не позволяющая забыть предательство, но и не заставляющая мстить.
Однажды, когда в компании разговор зашел об одном известном человеке, мой друг вспомнил, что учился с ним в школе. Этот негодяй когда-то бросил кошку с третьего этажа. Мой друг, как всегда, делился забавными историями о жизни, коллегах и своих забавных приключениях, даже о должниках, которых он одалживал направо и налево. Особенно много он рассказывал о своем профсоюзном боссе. Однажды, когда он ехал в переполненном автобусе, шофер закрыл дверь, но друг заметил, как в толпе пробивается профсоюзный босс. Тот вырывал дверь, требуя, чтобы его пропустили в автобус, и, когда его пустили, тут же начал ругать водителя за то, что в автобус запустили людей. Мой друг хохотал, называя это «классическим примером разорванности сознания».
Больше всего я ценил наши разговоры после рыбалки. Мы обсуждали множество тем: от Средиземноморья до мутагенных веществ и искусства XX века. В эти часы мне казалось, что не может сгинуть страна, в которой живут такие замечательные люди.
напиши сам, друг, учитель сразу поймет твое изложение это, или не твое, так что лучше напиши его сам
Как это С лица?
