К дню рождения руского поэта Сергея СОЛОВЬЁВА (25.10.1885–1942), автора четырёх книг стихов: «Цветы и ладан», «Апрель»,

Сергей Соловьёв, несмотря на ограниченную известность, оставил интересное наследие. Из его стихотворений выделяются "Сон" и "Письмо к другу", которые отражают глубину эмоций и искренность чувств.

Его творчество пронизано темами природы, любви и ностальгии. Соловьёв умело сочетал простоту языка с глубокими метафорами, что делает его стихи запоминающимися.

Среди современников ему был особенно близок Константин Паустовский, который ввел Соловьёва в свой роман "Старик и море". Это подчеркивает его влияние и место в литературной среде того времени.

С. Соловьев стал прообразом Дарьяльского, главного героя романа «Серебряного голубя», ближайший друг А. Белого с юношеских лет.

"""

Я шел забытою и бедною тропой;
Шуршали листья тихо под ногой;
Осины лист испуганно дрожал;
В последний раз осенний день блистал.

"""""

Нежно-розовым туманом
Очаруй в померкшем круге
Холодеющей земли.
Голубой воды сверканье,

Зелень аира в пруду!
В этот холод и сиянье,
Как в объятия подруги,
Ранним утром упаду!

Прообразом Петра Дарьяльского, главного героя романа Андрея Белого «Серебряный голубь», принято считать Сергея Соловьёва.

Три видения

Смеялся май, синел, сверкал залив.
На берегу, в тени плакучих ив,
Увидел я беспечное дитя,
Играющее в мяч. Над ним, грустя,
Склонялась Муза, и ее рука
Держала лиру, лавр и терн венка.

И новый сон передо мной возник:
Клонился ветром плачущий тростник,
Летали в роще желтые листы…
И Муза мне сказала: «Видишь ты:
Старушка с отроком вокруг пруда
Идут, идут… не спрашивай, куда!»

Леса одеты в пурпур и огонь,
Заходит солнце. У колодца конь
Остановился с легким звоном шпор,
И девушка склонила томный взор,
На водоем поставивши ведро…
Вдали сверкнуло белое перо.

И Муза мне шепнула: «О дитя!
Богиня юности придет шутя,
Шутя уйдет. Ты всадника узнал?
Вином кипящий золотой фиал
Ты рано осушил. Придут ли вновь
И лира, и страданье, и любовь?»

***
Коснись рукой до струн, презренных светом,
Тебя одну когда-то певших струн.
Верни мне дни, когда я был поэтом,
Дай верить мне, что я, как прежде, юн.

Моей любви, взлелеянной годами,
– Ты видишь, видишь – мне скрывать невмочь…
Ах! где она, кипящая звездами,
Осенняя, сияющая ночь?

С небес звезда срывалась за звездою.
Мы шли вдвоем… ты руку мне дала…
А цветники дышали резедою,
И ночь была прозрачна и светла.

Сребрилися под твердью голубою,
Деревья блеклые, не шелестя.
Я о любви не говорил с тобою…
Что говорить? Ведь ты была дитя.

Верни же мне те золотые грезы,
В твоих лучах я расцветаю вновь,
Ты вся – весна, ты вся – как запах розы,
Как старое вино – моя любовь.

Я пред тобой притворствовать не в силах,
Ты – так светла… О, если б я угас
У нежных ног невинных, милых, милых,
В сиянии любимых узких глаз.

***
Лазурью осени прощальной
Я озарен. Не шелохнут
Дубы. Застывший и зеркальный
Деревья отражает пруд.

Ложится утром легкий иней
На побледневшие поля.
Одною светлою пустыней
Простерлись воды и земля.

В лесу неслышно реют тени,
Скудея, льется луч скупой,
И радостен мой путь осенней
Пустынно блещущей тропой.

***
Сияньем, золотым и алым,
Исходит запад. Я – один.
В вечерний час в лесу опалом,
Средь зачарованных вершин.

Чу! Детский крик и лай собаки
Донесся из деревни вдруг.
Как в сумеречном полумраке
Разделен и малейший звук!

Мечта в былом без боли бродит,
И от хрустальной вышины
На сердце и на землю сходит
Очарованье тишины.

Петербург

И волею неземнородной
Царя, закованного в сталь,
В пустыне, скудной и холодной,
Воздвигнут северный Версаль.

Где вечно плакали туманы
Над далью моха и воды,
Забили светлые фонтаны,
Возникли легкие сады.

Где плавали за рыбной данью
Два-три убогие челна,
Закована глухою гранью
Невы державная волна.

Над зыбями свинцовой влаги,
На вечно веющем ветру,
Российский флот развеял флаги,
Гремя приветствие Петру.

И, мудростью подобен змию,
Веселый царь, как утро юн,
Новорожденную Россию
Забил в железо и чугун.

От Бельта до Сибири дальней,
До поздней полночи с утра,
Гудят и стонут наковальни
Под тяжким молотом Петра.

И за победою победа
Венчает наши знамена:
Наказана кичливость Шведа
И гордость русских спасена.

И дочерей на ассамблеи
Везут отцы, как на позор,
Везде – амурные затеи,
Пожатье рук и томный взор.

Дерзят, но в выраженьях лестных,
Цитируя латинский стих,
Под статуями нимф, прелестных
И соблазнительно нагих.

Психеи, Венусы и Фрины
Скользят аллеями. «У вас
Ланиты – розы, перси – крины,
Купидо целится из глаз».

А во дворце – банкет веселый,
С вином шипучим, золотым.
Снуют зеленые камзолы,
И стелется табачный дым.

И над кипящей, мутной бездной
– Мечтами в будущих судьбах –
Проходит исполин железный
С голландской трубкою в зубах.