Александр Владиславович
Просветленный
(29574)
1 неделю назад
Пётр, а почему вы решили, что осмелитесь быть счастливым? Поспорьте со мной, если я неправ, но счастье как цель существования исторически существует совсем недавно. Двести лет назад вам бы внушали, что целью вашего существования является достижение христианского идеала, или что-то вроде -- живи, чтобы положить жизнь за царя и во благо отечества. Не кажется ли вам, что счастье не всегда было популярно, а сделалось таковым в наше потребительское время?
Что такое деньги, как не талоны на участие в потреблении? Если у вас талонов на товары и услуги больше, чем у меня, вы счастливее меня. А если больше у меня -- я счастливее вас. И если в мире магазинов вы с деньгами чувствуете себя несчастным, значит, у вас мало денег. Видимо, несчастным вас делают подавленные потребности, которых вы не замечаете именно потому, что хорошо из утрамбовали в бессознательном. Но если вы откроете крышку, отделяющую вас от мира канализации, куда вы смыли пугающие вас потребности, вы поймете: у вашей депрессии есть более чем достаточные причины.
Вы несчастны с вашими деньгами, потому что ваших денег более чем достаточно для удовлетворения тех потребностей, которые вы пощадили. Например, NN с детства мечтал каждый день есть салат Оливье. И вот, он стал взрослым, и, наконец, достаток позволил ему есть Оливье каждый день. Будет ли NN счастлив? Нет. Потому что уже в детстве NN приучили НЕ желать многих видов счастья. Например, NN уверен, что не хочет иметь личный джет, не хочет ездить в лично ему принадлежащем вагоне, не хочет слетать на МКС туристом, не имеет потребности во власти или в том, чтобы обладать нефтяным прииском. Его желания скромны и мелки, потому что великие и большие желания у него как юношеские прыщи вывели с детства.
Вы можете мне не верить, но в обществе потребления счастливым может и должен стать тот, кто способен выйти на высший уровень потребления, для которого необходим и высший уровень потребностей. В каком-то забытом мной фильме про какого-то поэта был вот какой эпизод. Юноша пишет отличные песни, рок-группа, членом которой он мечтал стать, принимает его, поёт его песни, они популярны, он делается звездой, казалось бы, мечта сбылась. Но вот он узнаёт, что должен совокупляться с многочисленными девушками "групи" -- гастрольными женами, и менять их в каждом городе. При этом годами он не будет видеть ту единственную, которую по-настоящему любит. Ему объясняют, что он должен (!) иметь много девиц, потому что такой образ жизни соответствует представлению о счастье у той публики, перед которой они выступают. Он должен потреблять через силу всё то, что мечтает потреблять подростковая публика рок-группы, даже если уже не хочет потреблять. Потому что они -- идолы, и должны соответствовать подростковому идеалу, каким бы дебильным этот идеал ни был. И тогда поэт покидает рок-группу. У него нет рок-потребностей -- но не потому, что он по природе лучше, а потому что он, сам не зная как, когда и под чьим влиянием запретил себе их иметь.
Не знаю, проймете ли вы меня, Пётр, но нравственная чистота всех нас делает несчастными, и это нормально. Это правильно. Мы должны быть несчастными в мире, который призывает нас отовариться счастьем. Чтобы осчастливить себя в предельной дозе, нам следует разрешить себе слишком многое, на что у нас не хватит не столько денег, сколько смелости. Вопрос не в том, сколько денег вы имеете для счастья, а в том, как ОСКОТИНИТЬСЯ до счастья. Русская культура, в отличие от американской, пока ещё не позволяет многим из нас сделать этот "квантовый скачок". И поэтому, не смотря на наличие достаточного количества денег, позволяющего оскотиниться сколь угодно роскошно во все стороны аморализма, мы робеем, переминаемся с ноги на ногу и не можем, а скорее всего, не умеем, да и не хотим пуститься во все тяжкие.