Почему все так ценят реалистичность?

реальный дилдо

не все

потому что она реалистична

Наблюдается совершенно обратное. По-настоящему реалистичной литературы всё меньше, поскольку многие предпочитают фэнтези, НФ, ужасы и другую литературу, не имеющую к реальности никакого отношения

Все как-то привыкли думать,что "большая","настоящая","серьёзная" литература - это реалистическая литература,она и считается мэйнстримом.Но так было далеко не всегда.

Кто все? Есть этому подтверждения? Потому что все - это ВСЕ, а не группа из 10-50 человек.
Например, писатель, критик и блогер Щеглова очень сетует на то, что сейчас становится популярным фэнтези, причём, Толкиенского образца.

"Почитать с удовольствием" можно ЛЮБУЮ книгу, хоть "Орфографический словарь", хоть "Мифы народов мира" (тоже, кстати, НЕреалистические). Главное условие любого любителя чтения: занимательность сюжета, красочность описаний, лёгкость восприятия и, извините, талант автора.
Хорошую книгу, реалистична ли она или фантастична, всегда будут читать. Согласитесь, что не всем читателям интересны фантазии и мифы: кому-то интереснее знать о собственной жизни, о реальных событиях...
Однако, далеко НЕ ВСЕ ценят книги за их реалистичность. А если бы ВСЕ (и писатели, и читатели) её предпочитали, не было бы и самой литературы, поскольку она как раз и начиналась с фантазий, мифов, преданий и легенд — вспомните греческую и римскую мифологию: именно на её основе возникли поэмы Гомера (тоже, кстати, наполненные фантазией, хотя и с реалистичными описаниями)...
PS.Утверждение о "всеобщем интересе" безосновательно, потому что не имеет документального подтверждения (имхо)

Вы запутались. Не реалистичность, а жизнеподобность. Вы будете удивлены, но фантастические книги по большей части вполне себе жизнеподобны.

Потому что она дает убедительность. Даже в фантастических произведениях. Реалистичны должны быть взаимоотношения персонажей, их поступки, соответствующие своим характерам и темпераменту. Если автор не убедителен, он теряет аудиторию. Но кому-то реалистичность и не важна. Но я бы не рассчитывал только на таких читателей.

приятнее всего засыпать под нереалистичный контент

Я с вами не согласен, потому что даже развлекательная книга не должна содержать грубых логических и фактографических ошибок. Все мы знаем, что Дюма - это мещанин и пошляк в литературе. Образы мушкетёров хоть и получились красочные, но неживые и бестолковые. Этих дезертиров должны были отдать под трибунал. Вот и всё тут.

Прямая противоположность Дюма - Жорж Санд. Про столяра Пьера Гюгенена, насколько его образ сильный, реалистичный и красочный, я уже писал ранее на этом сайте, поэтому остановлюсь на образах Поля Арсена и Марты из "Ораса".
Вот вкратце история жизни П. Арсена:

...мой отец — сапожник. Жили мы в провинции. Нас было пятеро детей; я третий. Старший брат был уже взрослым, когда отец, который на старости лет мог уже оставить ремесло и жить на небольшие сбережения, женился вторично. Жена его... пустила по ветру его деньги, а с ними и честь. Отец, обманутый, несчастный, любил ее тем сильнее, чем больше она давала ему поводов для ревности; чтобы забыться, он запил, как это случается с людьми нашего сословия, когда у них горе.

Далее, вы увидите, что к теме нищеты Ж. Санд опять вернётся в биографии Лоры Пуассон (Марта - её настоящее имя). Что касается самого рассказа, дальше Поль Арсен говорит, что один брат подался в рекруты из-за злобы мачехи. Другой - подался в Париж. Далее. Он описывает, как приезжий художник открыл у него талант (Поль ведь любил на досуге рисовать).
Когда мачеха выжила его и сестёр из дому, он временно определил сестёр к тётке, а сам отправился в Париж:

Я тут же разыскал второго брата, Жана, который устроил меня в мастерскую, где сам работал сапожником, а затем отправился к молодому художнику за советом. Он принял меня очень хорошо, предложил денег, но я отказался. На хлеб я мог себе заработать, но эта чертова живопись, которой он сбил меня с толку, так у меня из головы и не выходила... У художника нашелся знакомый литератор, который поручил мне переписку своих рукописей. ...но я все время недосыпал и в конце концов заболел. Жан забрал меня в свою комнату на чердаке, а сам стал работать за двоих. Те небольшие деньги, какие я заработал перепиской рукописей, ушли на оплату лекарств.

Когда я немного оправился после болезни, я был поражен видом Жана: брат был невероятно худ и измучен; я узнал, что сбережения наши истрачены и двери мастерской для нас закрыты, так как, ухаживая за мной, Жан много дней не ходил на работу.

Мы беседовали о своих невеселых домашних делах... В это время раздался пушечный выстрел, но мы даже не подумали о том, что же явилось его причиной. Дверь вдруг распахнулась, и вбежали два наших товарища по мастерской, возбужденные и взъерошенные: они явились за нами, чтобы, как они выразились, всем вместе победить или погибнуть. Я спросил, о чем идет речь.

«О том, чтобы свергнуть короля и установить республику!» — ответили они.

Я соскочил с кровати, вмиг натянул старые штаны и рваную блузу, служившую мне халатом; Жан последовал за мной. «Лучше умереть от пули, чем от голода», — сказал он. И мы отправились.

Мы прибежали к двери какой-то оружейной лавки, где такие же молодые люди, как мы, раздавали ружья всем желающим. Каждый из нас взял по ружью, и мы бросились к баррикадам. Первым же залпом мой бедный Жан был убит... Я впал в неистовство, я обезумел. Ах, никогда я не думал, что способен пролить столько крови! Три дня я купался в ней; я был залит не только чужой кровью, но и своею...