К дню рождения поэта Николая ОГАРЁВА (6.12.1813–1877): кому были посвящены его строки: «…И будет подвиг твой свободный

Возможно декабристам.

С почтением выслушу Ваше просвещенное мнение. Не знаю. Просветите. Мне интересно. Спасибо

Памяти Рылеева

В святой тиши воспоминаний
Храню я бережно года
Горячих первых упований,
Начальной жажды дел и знаний,
Попыток первого труда.
Мы были отроки. В то время
Шло стройной поступью бойцов –
Могучих деятелей племя,
И сеяло благое семя
На почву юную умов...

(из поэмы «Юмор»)

Всходило утро. Небеса
Румянцем розовым сияли,
Как первой юности краса;
Но улицы ещё дремали
С домами белыми. Роса
Кой-где блистала. Люди спали,
И только белый голубок
Кружился в небе одинок.

Ворча сквозь зуб, попался мне
Один гуляка запоздалый,
Рукой цепляясь по стене;
Да дворник, с вечера усталый,
С глазами, слипшими во сне,
Держа метлу рукою вялой,
Зевая громко во весь рот,
Стоял, крестяся, у ворот.

Нева спокойною струёй
Лилась в течении ленивом,
И утро ярко над водой
Сверкало радужным отливом;
Я в лодку сел, и след за мной
Пошёл в волнении игривом,
И брызги искрились кругом,
Взлетая звонко под веслом.

Я выплыл в море, и оно
Безбрежно синее лежало,
Сияньем дня озарено,
И тихо воды колыхало,
Спокойной думою полно,
И лодку медленно качало...
Но с берегов ко мне в тот миг
Звук ни единый не достиг,

И было море все кругом...
Лишь у меня над головою
Носился радужным крылом
Жужжащий шмель, и той порою
Мы были только с ним вдвоём
Затеряны над глубиною.
Волну, жужжание его
Я слышал, больше ничего.

И хорошо так было мне,
И я забыл про все печали,
Беспечно вверяся волне;
Терялись взоры в синей дали,
Иль утопали в глубине,
Иль в небе ясном исчезали.
И чувствовал в раздольи я
Лишь бесконечность да себя.

Я в этот дивный, светлый час
Благословил Неву и море;
Душа покою предалась
На голубом его просторе,
И я, в столицу возвратясь,
Забыл и ненависть и горе,
Её без злобы увидал
И в этот раз не проклинал.

Полдень

Полуднем жарким ухожу я
На отдых праздный в тёмный лес
И там ложусь, и всё гляжу я
Между вершин на даль небес.

И бесконечно тонут взоры
В их отдаленьи голубом;
А лес шумит себе кругом,
И в нём ведутся разговоры:

Щебечет птица, жук жужжит,
И лист засохший шелестит,
На хворост падая случайно,
И звуки все так полны тайной...

В то время странным чувством мне
Всю душу сладостно объемлет;
Теряясь в синей вышине,
Она лесному гулу внемлет
И в забытьи каком-то дремлет.

***
Берёза в моём стародавнем саду
Зелёные ветви склоняла к пруду.

Свежо с переливчатой зыби пруда.
На старые корни плескала вода.

Под веянье листьев, под говор волны
Когда-то мне грезились детские сны.

С тех пор протянулося множество лет
В волнении праздном и счастья и бед,

И сад мой заглох, и берёза давно
Сломилась, свалилась на мокрое дно.

И сам я дряхлею в чужой стороне,
На отдых холодный пора, знать, и мне,

А всё не забыл я про детские сны
Под веянье листьев, под говор волны.

***
Гуляю я в великом божьем мире
И жадно впечатления ловлю,
И все они волнуют грудь мою,
И струны откликаются на лире.

Взойдёт ли день, засветит ли луна,
Иль птица в роще тёмной встрепенётся,
Или промчится с ропотом волна,
Мне весело и хорошо поётся.

Я слушаю, уходят взоры вдаль,
И вдруг в душе встаёт воспоминанье,
И воскресает прежняя печаль,
И ноет сердце, полное страданья.

Взойдёт ли день, засветит ли луна,
Иль птица в роще тёмной встрепенётся,
Или промчится с ропотом волна,
И грустно мне и хорошо поётся.