Как считаете, это про фашистов написано?

Из караула пришел подпор. К-ой и кап. Р. Подсели к нашему чайнику. "Сейчас одного "товарища" ликвидировал", - говорит К-ой. "Как так?" - спрашивает нехотя кто-то. "Очень просто, - быстро начал он, отпивая чай, - стою вот в леску, вижу - "товарищ" идет, крадется, оглядывается. Я за дерево - он прямо на меня, шагов на десять подошел. Я выхожу - винтовку наизготовку, конечно, - захохотал К-ой, - стой! - говорю. Остановился. Куда идешь? - Да вот домой, в Сулин, - а сам побледнел. - К большевикам идешь, сволочь! шпион ты... твою мать! - К каким большевикам, что вы, домой иду, - а морда самая комиссарская. - Знаю, говорю... вашу мать! Идем, идем со мной. Куда? - Идем, хуже будет, говорю.- Простите, говорит, за что же? Я человек посторонний, пожалейте.- А нас вы жалели, говорю... вашу мать?! Иди!.. Ну и "погуляли" немного. Я сюда - чай пить пришел, а его к Духонину направил..." - "Застрелил?" - спрашивает кто-то. "На такую сволочь патроны тратить! вот она матушка, да вот он батюшка". К-ой приподнял винтовку, похлопал ее по прикладу, по штыку и захохотал...
...Из-за хат ведут человек 50-60 пестро одетых людей, многие в защитном, без шапок, без поясов, головы и руки у всех опущены.
Пленные.
Их обгоняет подполк. Нежинцев, скачет к нам, остановился - под ним танцует мышиного цвета кобыла.
"Желающие на расправу!" - кричит он.
"Что такое? - думаю я.- Расстрел? Неужели?" Да, я понял: расстрел, вот этих 50-60 человек, с опущенными головами и руками.
Я оглянулся на своих офицеров.
"Вдруг никто не пойдет?" - пронеслось у меня.
Нет, выходят из рядов. Некоторые смущенно улыбаясь, некоторые с ожесточенными лицами.
Вышли человек пятнадцать. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щелкают затворами.
Прошла минута.
Долетело: пли!.. Сухой треск выстрелов, крики, стоны...
Люди падали друг на друга, а шагов с десяти, плотно вжавшись в винтовки и расставив ноги, по ним стреляли, торопливо щелкая затворами. Упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отходили.
Некоторые добивали штыками и прикладами еще живых.
Вот она, гражданская война; то, что мы шли цепью по полю, веселые и радостные чему-то, - это не "война"... Вот она, подлинная гражданская война...
Около меня - кадровый капитан, лицо у него как у побитого. "Ну, если так будем, на нас все встанут", - тихо бормочет он.