В кармане старый ключ, потёртый и тяжёлый, От дома, где давно не слышно никого. И сердце бьётся вдруг тревожно и несмело, Когда в замке скрипит забытое тепло.
За дверью — тишина и комнаты пустые, Где пыль легла на всё серебряной тропой. И плюшевый медведь с глазами голубыми Лежит в углу один, забытый и немой.
Когда-то он встречал объятьями ребёнка, Хранил секреты снов и детские мечты. Теперь его наряд, потрёпанный и тонкий, Покрылся серой пылью долгой пустоты.
Я медлю у окна, где занавески тают, Как призраки времён, ушедших навсегда. А старая игрушка словно вспоминает О смехе и слезах минувших лет тогда.
И ключ в моей руке — свидетель молчаливый Историй, что теперь лишь в памяти живут. Дом полон пустоты, печальный и тоскливый, Где вещи, как и я, всё кого-то ждут.
От дома, где давно не слышно никого.
И сердце бьётся вдруг тревожно и несмело,
Когда в замке скрипит забытое тепло.
За дверью — тишина и комнаты пустые,
Где пыль легла на всё серебряной тропой.
И плюшевый медведь с глазами голубыми
Лежит в углу один, забытый и немой.
Когда-то он встречал объятьями ребёнка,
Хранил секреты снов и детские мечты.
Теперь его наряд, потрёпанный и тонкий,
Покрылся серой пылью долгой пустоты.
Я медлю у окна, где занавески тают,
Как призраки времён, ушедших навсегда.
А старая игрушка словно вспоминает
О смехе и слезах минувших лет тогда.
И ключ в моей руке — свидетель молчаливый
Историй, что теперь лишь в памяти живут.
Дом полон пустоты, печальный и тоскливый,
Где вещи, как и я, всё кого-то ждут.