Почему события в мае 2014 года так сильно похожи на то что было в Томске в 1905?

ДЕНЬ В ИСТОРИИ. Томский погром.
События после Октябрьского царского манифеста 1905 года, даровавшего «свободы», развивались по всей стране довольно однотипно. Сначала происходили радостные демонстрации либералов и революционеров. А затем разворачивались «ответные» «патриотические» демонстрации монархистов-черносотенцев, которые во многих местах перерастали в погромы, прежде всего против евреев и интеллигенции. Особенно драматический характер такие события приобрели в Томске 2 ноября (20 октября) 1905 года. В здании городского театра по призыву Томского комитета РСДРП собрался митинг, на который пришло до 3 тысяч человек. Театр называли Королёвским по имени построившего его некогда купца. На митингующих напали черносотенцы. Один из них, мещанин И. Богун, позднее, в 1909 году, рассказывал о своих эмоциях: «Наше пропитание – дневной труд. Нам живётся не так легко, как другим. И поэтому хочется, чтобы было получше. Началось движение. Мы слышим, что будет милиция вместо полиции и прочее. Нам говорят, что тогда будет нам и легче, и лучше. Мы поверили… Приглашают всех на митинг. Я пошёл… Я думал, что услышу там что-нибудь хорошее, но мне показалось там прямо муторно. Безобразие одно.

Только я вошёл в театр, слышу, кричат: «Долой самодержавие!» Что, думаю, тут такое? [...] Потом слышу, говорят: «Нам здесь в театре тесно, надо перейти в собор. Макашка [епископ Томский Макарий, позднее митрополит Московский] нас, конечно, туда не пустит, но мы его проведём по городу за бороду при колокольном звоне».
Революционеры попытались дать нападавшим отпор, а часть митингующих укрылась в соседнем здании управления Сибирской железной дороги. Черносотенцы подожгли оба здания, причём во втором вместе с революционерами попали в осаду многие инженеры и служащие-железнодорожники.

Но железные дороги многие монархисты тоже рассматривали как «гнездо смуты», поскольку они были в то время очагом забастовок. Пожарных, прибывших для тушения огня, толпа к нему не подпустила, и перерубила восемь пожарных рукавов, которыми они пытались загасить пламя. «Два громадных здания пылали, и огромное море огня заливало большую площадь». Тех, кто пытался выбраться из бушующего пламени, добивали топорами, баграми, стреляли в них. Инженер Трубецкой свидетельствовал: «В присутствии, мало того, что бездействовавших, не отгонявших толпу, но и не оказывавших помощь толпе нижних чинов, спасавшиеся из огня по трубам и прыжками из окон немедленно были убиваемы на месте рассвирепевшей толпой, страшно их уродовавшею и грабившею донага. Солдаты расстреливали спасавшихся на крыше... Огонь, дошедший до третьего этажа и крыши, вызвал гибель всех находившихся там, из которых одни в отчаянии стреляли в толпу, другие оканчивали самоубийством или гибли со страшными воплями». Пожарный С. Жилин рассказывал позднее: «А во дворе фотографии Яковлева одного студента казаки поймали и у живого отрезали язык за то, что он стал их просить, чтобы его оставили живого». Количество погибших оценивали по-разному. По оценке российского историка Михаила Шиловского, были забиты насмерть или сгорели заживо не менее 66 человек, не менее 126 — ранено. Но на мемориальной доске, установленной в 1925 году, было указано иное число погибших — более тысячи человек.