Никто не задумывался над фразой: "и я там был, мед-пиво пил, по усам текло, да в рот не попало"?

В сказках как правило хэппи-энд, иначе это будет уже не сказка. Порок должен быть наказан, враг уничтожен, ущерб компенсирован, свадьба слажена. Это жанрообразующий признак сказки.

Употребление алкоголя в России насчитывает тысячелетнюю историю. Славяне, а еще раньше скифы для получения спиртных напитков использовали березовый сок. Позднее сок был вытеснен питейным медом и пивом. В те давние времена возник известный рефрен русских народных сказок: «И я там был. Мед, пиво пил. По усам текло, а в рот не попало» .
В дохристианскую эпоху на Руси алкоголь употреблялся главным образом на народных и княжеских пирах, игрищах, тризнах, или в корчме, как правило, при обильной трапезе. В то время основным сырьем для производства алкоголя был мед, и поэтому традиционные хмельные напитки – медовуха, пиво, брага, а с Х века – виноградное вино, были слабо-градусные.
До середины XVI века, заплатив «бражную пошлину» на солод, хмель и мед, каждый варил хмельное питье (5-8°) для себя сам, сколько нужно было для обихода.



Если присказка и зачин: "В некотором царстве, в тридесятом государстве... " вводят слушателя в мир сказки, то его же нужно вывести оттуда в реальность по окончании сказки! Для этого и служит концовка про пир на весь мир, где и я был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

Сказка уводит, развязывая и окрыляя воображение, а потом приводит назад, заканчивая или обрывая это изобразительно-вообразительное пьянство концовкою: «Я там был, мед-пиво пил; по усам текло, а в рот не попало» А бывает и еще выразительнее и протрезвительнее, даже с выталкиванием: «На том пиру и я был, мед-вино пил, по усам текло, да в рот не попало; тут меня угощали; отняли лоханку от быка, да налили молока; потом дали калача, в ту ж лоханку помоча. Я не пил, не ел, вздумал утираться; со мной стали драться. Я надел колпак, стали в шею толкать... » (Афан. , II, 78).
А это значит: сказка кончена; протрезвляйтесь, добрые люди, от вашего мечтательного пьянства; все равно ни я, ни вы взаправду пьяны не были: только по усам текло, в рот-то ведь не попало. Идет жизненная проза с ее разочарованиями и выгонит всех нас с нашего сказочного пира

"Я там был... " - это связующее звено между двумя мирами и возвращение в мир несказочный. Кроме того, это и намёк на угощение за мастерски рассказанную сказку.

Это выражение автора показывает, что к тому, что сказано надо относится по-трезвому, т. е. вдумчево, серьезно ...



К контексте этого выражения высказывались и другие писатели, например "Лес" Н. Островского - "Были деньги, да взять не успели: по усам текло, да в рот не попало... ".
У Даля в "Хлебные дельцы. Картины русского быта" написано "...Тутъ.. . не удалось, дом не такой, нельзя было настаивать очень.. . только что.. . нам по усамъ текло, а в ротъ не попало".

У Пушкина таких присказок не мало. Например, "Сказка о Кузьме Остолопе" заканчивается словами "Я тамъ был; медъ, пиво пилъ — и усы лишь обмочилъ". У Ершова в его знаменитом "Конеке Горбунке" также есть:
Сердцу любо! Я тамъ былъ
Медъ, вино и пиво пилъ;
По усамъ хоть и бежало,
В рот ни капли не попало.

Ну, а если перевести Гомера (Labra id, non palatum rigat. Χείλεχ μέντ’ έδίην δ’ όκ έδίηνε), то получится "Губы, но не нёбо обмачиваетъ".

Наши современники тоже про это умело пишут:
"....По усам текло, а в рот не попало.
С этим пивом постоянная беда.
Вот любимое украинское сало
В рот нормально попадает завсегда.
И давал уже не раз себе я слово
Сбрить усы, но не поймет меня народ.
И поэтому все повторится снова -
По усам текло, а не попало в рот".