Museletter #381: Эколого-политический коллапс ускоряется

Дорогой читатель, спасибо вам за интерес и поддержку моих постоянных исследований тем, связанных с выживанием природы и человечества. Я надеюсь, что в этот праздничный сезон вы найдёте время, чтобы насладиться нашим удивительно прекрасным миром и пообщаться с дорогими вам людьми. Ричард

Эколого-Политический Коллапс Ускоряется

Запах провала, исходящий от недавно завершившихся международных переговоров по климату COP29 в богатом газом Азербайджане, усугубляет мрачные настроения, которые и без того охватили управленческий класс западного мира после (пере-)избрания Дональда Трампа. Оба события подчёркивают неизбежный вывод о том, что бюрократические, направленные сверху вниз глобальные усилия по борьбе с изменением климата, по сути, обречены на провал.

Трамп, скорее всего, выведет Соединённые Штаты из международных климатических соглашений и отменит практически все федеральные меры по отслеживанию и смягчению последствий изменения климата, что значительно затруднит достижение будущих международных соглашений. Но до сих пор эти усилия и соглашения в любом случае были недостаточными. Несмотря на десятилетия обещаний стран сократить глобальные выбросы углерода, эти выбросы продолжают расти.

А COP29 в очередной раз продемонстрировала, что богатые страны в значительной степени не заинтересованы в том, чтобы платить бедным странам за отказ от сжигания угля, нефти и газа и за восстановление после погодных катастроф. Передача богатства, которая многими считается необходимой, поскольку большая часть выбросов и некоторые из самых серьёзных последствий для климата происходят в промышленно развитых странах. Подводя итог, можно сказать, что не существует реалистичного глобального политического механизма, способного остановить катастрофическое глобальное потепление.

По данным Berkeley Earth, 2023 год стал первым полным годом, в течение которого средняя температура поверхности планеты превысила 1,5 градуса Цельсия по сравнению с доиндустриальным уровнем (на конференции COP21 в Париже в 2015 году страны-участницы договорились попытаться удержать потепление ниже 1,5 °C, чтобы предотвратить катастрофическое разрушение системы Земля).

В этом году глобальная температура оставалась выше отметки в 1,5 °C, а 2024 год стал самым жарким за всю историю наблюдений. Даже если в следующем году температура немного снизится, она почти наверняка снова повысится, поскольку глобальные выбросы парниковых газов находятся на рекордно высоком уровне и продолжают расти. В последние годы темпы потепления ускорились.

Кроме того, недавнее исследование, проведённое под руководством Джеймса Хансена, показало, что потепление, которое уже «идёт cвоим ходом» (то есть не требует дальнейшего вмешательства человека), в конечном итоге приведёт к повышению глобальной температуры примерно на 10 градусов по сравнению со средним показателем доиндустриальной эпохи. Задолго до того, как потепление достигнет этой адской точки, наша планета перейдёт в новый климатический режим, в котором выживание людей и бесчисленного множества других видов станет трудным или невозможным.

Одновременный крах экологической и политической систем (последняя не справляется как с предотвращением катастрофического изменения климата, так и с остановкой повсеместного перехода демократических правительств к авторитаризму) будет иметь огромные последствия. В этой статье мы рассмотрим, почему каскадные сбои в работе экологической и политической систем взаимосвязаны и усиливают друг друга. Мы также попытаемся определить следующие этапы глобального коллапса и рассмотрим варианты действий для отдельных людей и сообществ, стремящихся выжить и предотвратить как можно больше вреда и страданий.

Системный сбой

Неспособность национальных правительств предотвратить изменение климата можно было легко предсказать ещё несколько десятилетий назад. Дело в том, что борьба с глобальным потеплением в корне противоречит основополагающей программе экономического роста современного мира. И большинство политических и бизнес-лидеров больше заботятся о продвижении этой программы в краткосрочной перспективе, чем об обеспечении выживания человечества в долгосрочной.

По сути, целью процесса КС было свести к минимуму непредвиденные экологические последствия индустриализации, основанной на использовании ископаемого топлива, и при этом каким-то образом поддерживать промышленный рост другими способами. Оказалось, что эти другие способы медленные, дорогостоящие и сами по себе наносят вред окружающей среде. За редким исключением, участники переговоров игнорировали связь между численностью населения и потреблением, с одной стороны, и ущербом, наносимым окружающей среде, — с другой.

Изменение климата преподносилось как техническая проблема, поддающаяся техническим решениям, а не как симптом экологического перегрева. С системной точки зрения, обилие энергии, получаемой из ископаемого топлива, позволило человечеству увеличить численность населения и потребление ресурсов на душу населения до уровней, которые невозможно поддерживать в условиях экологических ограничений.

Технологии сами по себе не могут решить проблему перенаселения; в дополнение к альтернативным источникам энергии и машинам необходимо управляемое сокращение численности населения и потребления, при этом подавляющее большинство сокращений выбросов парниковых газов должно приходиться на развитые страны и самые богатые домохозяйства в них. Машины в лучшем случае могут помочь на периферии, заменив сильно загрязняющие вещества и процессы на менее вредные.

Базовое понимание концепции «превышения» показывает, что наш современный индустриальный образ жизни неустойчив в том виде, в каком он существует сейчас, с его нынешними масштабами и интенсивностью. В результате загрязнения окружающей среды или истощения ресурсов численность населения и потребление на душу населения достигнут пика и начнут снижаться, скорее всего, в течение следующего десятилетия или двух.

Но дальше — хуже: за время нашего недолгого увлечения индустриализмом мы, люди, нашли стратегии (включая корпоративную глобализацию и распространение кредитов и долгов в самых разных формах) для максимизации потребления в краткосрочной перспективе. Когда эти стратегии неизбежно дадут сбой, результатом, скорее всего, станет ещё более быстрое сокращение численности населения и потребления, чем можно было бы ожидать, исходя только из экологических факторов.

По мере того как мы приближаемся к концу периода промышленного роста, социальные и экологические системы демонстрируют всё большую нестабильность. В социальной сфере эта нестабильность проявляется в национальной и глобальной политике.

Из-за ограниченности ресурсов и загрязнения окружающей среды растущие ожидания всё ещё увеличивающегося (хотя и ненадолго) населения не могут быть удовлетворены так же легко, как раньше. В результате элиты начинают разделяться: одни надеются сохранить статус-кво, укрепляя существующую бюрократию, в то время как другие осуждают эту самую бюрократию и предлагают снести её и начать всё сначала.

По мере ухудшения состояния окружающей среды число беженцев и иммигрантов, направляющихся в основном в страны Глобального Севера, увеличивается. Антииммигрантские настроения способствуют сдвигу вправо в политике США и ЕС. Многие люди не верят в то, что у управленческой элиты есть жизнеспособный план, — и они правы в своих суждениях. Однако это не означает, что оппортунистические контрэлиты, обещающие всё разрушить, каким-то образом обеспечат мир и процветание — скорее всего, всё будет наоборот.

Политолог Дэвид Стасавадж в своей книге «Упадок и возрождение демократии»: глобальная история от античности до наших дней утверждает, что современная демократия представляет собой попытку перенести некоторые эгалитарные качества ранних небольших человеческих сообществ в современный контекст гораздо более крупных и бюрократизированных государств.

Из-за присущего ей противоречия между свободой и бюрократией современная демократия хрупка. Этот контекст помогает нам понять, почему растущее экономическое неравенство приводит к авторитарным политическим сдвигам и снижению доверия к демократическим институтам. Многие люди боятся этого сдвига и упадка. Но некоторые приветствуют их.

Остановят ли авторитаристы Крах?

Политика в демократических странах всегда непроста, но по причинам, описанным выше, она становится ещё сложнее. Некоторых людей эта сложность напрягает, и они приходят к выводу, что было бы лучше, если бы сильный, уверенный в себе лидер взял на себя ответственность и вернул страну «на правильный путь», даже если это означает ослабление или упразднение институтов, которые обеспечивают работу демократии. Согласно этой набирающей популярность точке зрения, в опасные времена требуется быстрое, решительное и неоспоримое лидерство.

Но будут ли авторитарные режимы лучше демократических в предотвращении коллапса? Как подробно описывает Стасавадж в статье под названием «Демократия, автократия и чрезвычайные угрозы: уроки COVID-19 за последнюю тысячу лет», сравнения сложны. Если демократические режимы склонны к спорам и колебаниям, то диктатуры чаще прибегают к секретности и отрицанию.

Возьмём, к примеру, Китай. Его гибрид государственного и капиталистического предпринимательства обеспечил впечатляющий экономический рост и повышение уровня жизни сотен миллионов людей за последние четыре десятилетия. И всё это время его политический режим был относительно стабильным.

Но сейчас страна сжигает половину мировых запасов угля в год и, таким образом, стала крупнейшим в мире источником выбросов углекислого газа. Даже при высоких темпах внедрения возобновляемых источников энергии страна не может осуществить переход к безуглеродной экономике, не жерт

https://richardheinberg.com/museletter-381-environmental-political-collapse-accelerates