Зачем нужен смех за кадром?

Смех за кадром начал использоваться американскими кинематографистами вместо слова "лопата"

Поясню:
— Сейчас я вам расскажу анекдот, но он немного непонятный, поэтому, когда будет пора смеяться, я скажу «лопата» .
*несколько минут молчания*
— Лопата.



Лопата — слово, после которого положено дебиловато смеяться. Для той же цели используется смех за кадром. Первые ситкомы, как правило, снимались в студии, перед публикой, поэтому для них характерен закадровый смех.

Предположительно впервые публике стали подсказывать, как именно нужно реагировать на зрелище, еще в античности. Известно, что на представлениях самодура Нерона пятитысячный легион встречал «великого» актера ликованием и периодически производил овации. К которым, естественно присоединялись простые граждане.
В XVI веке во Франции жил и творил поэт Жан Дюрат, который придумал программировать реакцию публики на свои постановки нехитрым способом: он скупал часть билетов в театр и раздавал их бесплатно в обмен на обещание без устали аплодировать. А уже в XIX веке клакеры — так стали называть профессиональных «хлопальщиков» — частью театральной индустрии, у них даже были специализации – одни истошно гоготали после определенных реплик, другие отпускали заранее заученные мудреные комментарии. Найм «хлопальщиков» курировали специальные агентства: менеджеру театра достаточно было просто отправить заявку. И вплоть до начала XX века пользование услугами клакеров считалось нормальной практикой.

В следующий раз «искусственный» смех прозвучал уже из динамиков радиоприемников. В 30-40-х годах пользовались огромной популярностью комические радиошоу, многие из которых разыгрывались как театральные постановки, перед публикой которая довольно живо реагировала на шутки. Впрочем какой-то момент продюсерам стало казаться, что «плотность» зрительского смеха недостаточна, и записи стали «доозвучивать» , вставляя дополнительные смешки. Также и записанное в студии шоу делали похожим на живое представление.

Когда комедийные шоу только начали приживаться на доисторических телевизионных экранах, их производственный цикл мало чем отличался от производственного цикла сценических и радиопостановок: каждая серия снималась несколькими камерами в реальном времени перед сидящими в студии зрителями, телевидение тогда выходило только в прямом эфире. Из технологических ограничений (единство места и времени, скудные декорации, малочисленные персонажи) вырос целый жанр – телевизионная комедия положений (т. е. ситком) . Зрители первых телевизионных ситкомов еженедельно смотрели шоу в прямом эфире и ощущали фактически почти полный эффект присутствия среди студийной аудитории.

С появлением технологий, позволяющих транслировать программы в записи, технология производства ситуационных комедий приблизилась к кинематографической. Монтаж, многочисленные дубли, более детальная проработка сюжета – все это казалось делало телешоу качественнее. Но за этим качеством потерялся эффект присутствия: тест-просмотры показали, что, несмотря на высококлассное исполнение, зрители воспринимают новые ситкомы отстраненно. Именно для восстановления эмоционального контакта со зрителем продюсеры решились вставлять в самых удачных моментах записанные взрывы хохота.

Пионером закадрового смеха стало «Шоу Хэнка МакКьюна» . Неизвестно, как простые зрители реагировали на явно искусственный и однообразный закадровый смех, но профессионалы восприняли новый технический прием на ура. Газета Variety написала в рецензии на шоу: «Предстоит еще выяснить, создает ли этот смех веселое настроение у зрителя, но ясно, что эта технологическая находка имеет большое будущее» . Продюсеры прислушались к авторитетному изданию: в течение нескольких лет использование закадрового смеха стало повсеместным, а сам смех стал главным признаком ситкома. Эту моду подхватили даже те, кто по старинке снимал ситкомы перед живыми зрителями. Телевизор стал смеяться после каждой плоской шутки и примитивного гэга.