Отпустите птицу...Чтоб ей пусто было...Есть литературные парадоксы, подобные данному?

В комнате царил жуткий беспорядок - все вещи были разбросаны, даже мебель
сдвинута со своих мест. Языки пламени свечей причудливо играли на фоне
оклеенных темно-красными обоями стен. Кроме фигур, появившихся на обоях
благодаря колеблющемуся пламени светильника, была еще одна тень, обязанная
существованием живому существу - семьдесят шестой по счету герцогине Гроун.
Женщина возлежала на той самой отодвинутой от стены кровати, облокотившись
на гору разнокалиберных подушек, и зябко поводила закутанными в черную шаль
плечами. Длинные темные волосы герцогини были в беспорядке спутаны.
Глаза женщины были зеленоватого оттенка - точно у кошки, большие, хотя на
ее лице они казались непропорционально маленькими по сравнению с остальными
чертами. Вообще герцогиня Гроун была крупной и рослой женщиной.
Раскрыв глаза, она равнодушно наблюдала, как сидевшая на ее запястье
сорока методично, один за другим, склевывала с ладони зернышки. На плече ее
восседал крупный ворон - он спал, опустив голову с мощным клювом. На спинке
кровати сидели еще две птицы - сова и горлица. Узкое окно было настежь
распахнуто в ночь. Видимо, окно давно уже не закрывали, поскольку несколько
веток плюща, обвивавшего стены замка снаружи, довольно по-хозяйски
расположились на подоконнике. Там же, на подоконнике, сидело еще несколько
птиц - да, пернатые всегда были страстью леди Гертруды.
- Ну все, довольно, хватит, я сказала, - обратилась герцогиня к
непослушной сороке. - Я говорю, довольно на сегодня.
Словно повинуясь голосу покровительницы, сорока вспорхнула и,
расположившись на спинке кровати, принялась деловито чистить оперение.
Леди Гроун небрежным жестом швырнула остатки птичьего корма на пол, и
горлица, встрепенувшись, слетела со своего импровизированного насеста и,
сделав круг вокруг канделябра, опустилась на пол и принялась собирать
рассыпанные зернышки.
Герцогиня слегка приподнялась на локте, стараясь рассмотреть птицу на
полу. Убедившись, что ее пернатая подруга надолго занялась зерном, женщина
откинулась на подушках, разметав руки по сторонам. Лицо ее было совершенно
непроницаемо. Взгляд зеленых глаз рассеянно скользил по краям
паука-канделябра. Потом леди Гертруда заинтересовалась тем, как со свечей
каплями падает вниз растопленный воск и, застывая, образует на столе
причудливые фигурки.
Со стороны невозможно было бы определить, думает ли в настоящий момент
герцогиня о чем-нибудь. Не поворачивая головы, она иногда переводила глаза в
сторону окна, хотя там, без сомнения, разглядеть ничего было нельзя. Можно
было предположить, что вынужденное безделье подсказало женщине идею -
посчитать листочки на ветках плюща, однако сторонний человек, конечно, не
мог ручаться за верность такого предположения. Достоверно было только одно -
окно в этой комнате находится на расстоянии четырнадцати футов от земли.
- Ну вот, - задумчиво повторяла женщина, словно рассуждая, - вот оно и
произошло. Вернулся, шельмец. Где он был все это время? Ну что скажешь, а?
На каких деревьях сиживал? Сколько туч рассек своим крылом? Какой ты у меня
красавец.
Столь ласковые слова относились к белесому грачу, что опустился на
подоконник. Несомненно, появление птицы обрадовало леди Гертруду. Грач
слегка наклонил голову, словно вдумываясь в смысл произносимых хозяйкой
слов. Мервин Пик. ГОРМЕНГАСТ

Мы купались неглиже - я и девочка-богиня,\Светлячок-психологиня, все познавшая уже.\Мы купались неглиже.\Эта маленкая фея, я и Саша Ерофеев -\Два такие корифея - как Левин и Пеанже. Вадим Егоров Мы купались неглиже