


Кто такой Юрий Любимов для театральной России и просто для России?
Он колесил по фронту, слышал вопли искалеченных людей, обрубками лежавших на
земле, носилках, в госпиталях, а вечером выступал в Колонном зале или Кремле,
где на концертах ансамбля бывали Сталин, члены Политбюро. Привилегированный
коллектив считался главным соперником военного ансамбля Александрова и
неизменно стремился к опережению, ибо Лаврентий Берия внушал артистам:
“Чекисты должны быть всегда впереди”. Вот почему любимцам шефа карательных
органов страны было позволено многое, даже некое вольнодумство творческое. К
деятельности ансамбля были привлечены Д. Шостакович, Н. Эрдман и другие, чьи
имена столь беспощадно уничтожались впоследствии. Вспоминаю, как неистово
пробивал Юрий Петрович “Самоубийцу” Н. Эрдмана, как горевал, когда узнал, что
постановку разрешили не ему, а Театру сатиры “по причине соответствия” данного
произведения жанру данного театра.
Конферансье не умер в нем и по сей день. Юрий Петрович остался человеком с той
же мгновенной реакцией на дерзость, оскорбление, на любой промах говорящего. И
часто, увы, необходимость осадить собеседника, беспощадно отреагировать –
сильнее логики. А позже злые слова, брошенные в полемике, могли им быть
забыты. Послушаем-ка, что он порой выкрикивал: “Система Станиславского – это
для убогих, она только вредна”; “Никаких других учителей, кроме Пушкина и
Гоголя, у меня нет”; “Сейчас нашествие тараканов на Москву, страну нашу
узнаёшь по запаху”. Или: “Я с удовольствием перечитал постановления партии и
правительства о журналах “Звезда” и “Ленинград””; “Иногда по заказу получается
лучше, чем по зову партии и сердца” и т. д. и т. п. А через пару дней с той же
божественной беспечностью расширял список почитаемых художников: Мейерхольд,
Вахтангов, Питер Штайн, Стрелер, Брук, Мнушкина, Сузуки, П. Фоменко, Анатолий
Васильев. Но, что характерно, гневные проклятия, разборки на бытовом уровне с
чиновниками, партийными деятелями, цензорами никогда не становились тканью,
камертоном его спектаклей. Творчество существовало как бы в другом измерении.
Мы не узнаем, о скольких вылетевших в гневе фразах он пожалел, когда очередной
спектакль из-за этого закрывали. Когда вся искусно вылепленная стратегия
обмана бдительности цензора уже сработала, разговор уведен на запасной путь,
отведя от главного смысла, вдруг дьявольская искра в глазах и у последней,
финишной черты соскакивает это роковое резкое словцо. И вот уже вся дипломатия
полетела в тартарары.
Не помню, чтобы он, распинаемый или празднующий победу, терял форму. Любимов
всегда (даже в джинсах и куртке) был элегантен, вальяжен, начисто лишен
бытовой суеты, как и любопытства к сплетням и пересудам.
Любимова вижу в разное время, в самых разных ролях. На репетициях, в гневе,
ликовании, на показах актерам; в роли гостеприимного хозяина у себя дома – с
обильным угощением, нескончаемым высмеиванием политической верхушки: “Гришин
выкручивал руки, а я ему – “Увольняйте! ”… Демичев перекрыл все в театре, а я
предложил хоть завтра закрыть театр, но придется объяснить прессе, что было
причиной… ”.
В памяти возникают сценки яркой совместности и разрыва (тяжелого для обоих) с
Людмилой Целиковской, начало и развитие его сумасшедшего романа с Катей,
свободолюбивой смуглянкой, залетевшей к нам из Венгрии, женитьба на ней.
Впоследствии, приходя в театр, я бывала свидетелем его мучительно тяжелых
отношений с Высоцким. Но пока Любимов – еще “генерал” на свадьбе Володи с
Мариной Влади (январь 1970-го) . На праздновании в снятой ими однокомнатной
квартирке на Фрунзенской – всего несколько друзей. Пироги, жареная утка,
заливное – угощение признанных кулинаров Лили и Саши Митты, Андрей
Вознесенский откупоривает нашу бутылку столетнего разлива, Зураб Церетели
заносит ящик с дарами, приглашая Высоцкого с Мариной в свадебное путешествие в
Тбилиси.
У него они и проведут свой медовый месяц. Притихший, немного
растерянный Юрий Петрович (куда заведет его главного артиста этот судьбоносный
шаг? ) пьет за молодоженов, желает им счастья на неведомых франко-русских
пересечениях. Зоя Богуславская. Действующие лица: 1990-е – 2000-е… «Октябрь» 2007, №11
Он, жарких слов искатель и творец, \ Поёт о мире, красотой согретом, \ О Божьем небе лучезарным летом, \ Приюте душ - их праведных сердец. ГЕНРИХ НОЭ (1835-1896). Перевод Э. Левина СОНЕТ
Считаю вопрос не корректным. Почему мы не спрашиваем кто такой Пушкин, Тургенев, Шолохов? для России? О талантливых людях трудно судить в рамках обывательского мировоззрения. И вообще, стоит ли судить? Тем более, если дело касается театра. Театр на Таганке- знаковый для России если знать какие актёры играли на его подмостках. Назовите мне хотя бы одно имя среди театральных режиссеров на постсоветском пространстве, которое можно хоть как-то соотнести с театральной классикой, кроме Любимова...
Вечно ссорился со своими актёрами. .
Это кагбе ассоциация))
Эстетика Любимова как режиссера мне глубоко чужда. Не люблю конъюктуру в какие бы одежды она не рядилась.
отсиделся от фронта в танцевальной бригаде с распитием спирта от генералов и вдруг стал оппозиционером?