А кого из героев русской классической литературы можно и в самом деле назвать героем? И что он совершил героического?

Я подписалась на вопрос и всё ждала откровений. А вдруг найдут, а вдруг предъявят.. .В русской литературе просто толпа собралась из лишних человекофффъ, а героев как-то не видать - этот феномен уже привлекал к себе внимание здешней публики.

В русской классической литературе есть всё-таки несколько классических героев, но они либо не являются центральными персонажами произведений, либо их героизм проходит как бы между прочим, и не о нём речь. Вот князь Андрей (Болконский) ("Война и мир") - ведь он герой, сражается за Отечество, погибает за него же, а приходит в голову далеко не в первую очередь. Всё время какие-то негероические личности заслоняют горизонт: толстый Пьер Безухов, Наташа Ростова с неопределённой грудью, Наполеон какой-то.. .

Вот ещё хороший кандидат - Руслан ("Руслан и Людмила"). Он парень хоть куда и даже печенегов разгромил под Киевом, правда, в главной битве - с Черномором за свою Людмилу - его победа больше похожа на парикмахерские услуги.

XIX век был довольно беспокойным в русской истории: Отечественная война, Крымская война, Кавказская война, Русско-турецкая война, а писателям словно дела до этих событий нет, больше того, участник событий - Л. Н. Толстой завершает рассказ "Севастополь в мае" вот таким заявлением:

"Где выражение зла, которого должно избегать? Где выражение добра, которому должно подражать в этой повести? Кто злодей, кто герой ее? Все хороши и все дурны.
Ни Калугин с своей блестящей храбростью (bravoure de gentilhomme*) и тщеславием, двигателем всех поступков, ни Праскухин, пустой, безвредный человек, хотя и павший на брани за веру, престол и отечество, ни Михайлов с своей робостью и ограниченным взглядом, ни Пест - ребенок без твердых убеждений и правил, не могут быть ни злодеями, ни героями повести.
Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, - правда".
* [храбростью дворянина - франц. ]

Здесь высказываются два важных тезиса:

1) как бы ни и за что бы ни сражался герой, всегда найдётся что-то, благодаря чему можно постановить, что он рылом не вышел в герои; ну, лично мне хотелось бы, чтобы автор пришёл к противоположному выводу: простые смертные грешные люди способны на героические поступки - на этом весь Голливуд держится, и формула оправдывает себя уже доброе столетие;
2) правда - это нечто антигероическое, это мелкоскоп такой, сквозь который любую бациллу видно, а героическое исчезает.
Если это так, то возникает подозрение, что русскими писателями могли стать лишь те, кому в глаз попал осколок зеркала из сказки Андерсена, напоминаю:

"Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол. Раз был он в особенно хорошем расположении духа: смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось дальше некуда, а все дурное и безобразное так и выпирало, делалось еще гаже. (...) Ученики тролля - а у него была своя школа - рассказывали всем, что сотворилось чудо: теперь только, говорили они, можно увидеть весь мир и людей в их истинном свете. (...) А человек с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи только дурное - ведь каждый осколок сохранял свойство всего зеркала".

Возможно, такой антигероический взгляд на жизнь является реакцией на официоз с его наигранной бравадой и шапкозакидательством. В русской литературе вообще всё на самом деле оказывается не тем, чем кажется: крестьянка оказывается барышней, труп - живым, ревизор - неудачливым игроком, а студент - серийным убийцей.