Париж... Ассоциации?

негры и мусор

высокая мода

Гертруда Стайн, Фитцдеральд, Дюма, Золя, Мопассан, Пиаф, Дассен, эмигранты первой волны.. .
Наполеон, Пер-Лашез, 1968 год, де Голль.. . И много-много чего еще...

Когда-то был Париж, мансарда с голубятней.
И каждый новый день был века необъятней, —
Так нам жилось легко.
Я помню влажный рот, раскинутые руки.. .
О, как я веровал в немыслимость разлуки
С тобой, Манон Леско!

А дальше — на ветру, в пустыне океана
Ты, опозоренная зло и окаянно,
Закутанная в плащ,
Как чайка маялась, как грешница молилась,
Ты, безрассудная, надеялась на милость
Скрипящих мокрых мачт.

О, ты была больна, бледна, белее мела.
Но ты смеялась так безудержно, так смело,
Как будто впереди
Весь наш пройденный путь, все молодые годы,
Все солнечные дни, не знавшие невзгоды,
Вся музыка в груди.. .

Повисли паруса. И за оснасткой брига
Был виден дикий край, открытый Америго,
Песчаный, мертвый холм.
А дальше был конец.. . Прощай, Манон, навеки!
Я пальцы наложил на сомкнутые веки
В отчаянье глухом.

Потом рассказывал я в гавани галерной,
В трактире мерзостном, за кружкою фалерно,
Про гибельную страсть.
Мой слушатель, аббат в поношенной сутане,
Клялся, что исповедь он сохраняет втайне,
Но предпочел украсть,

Украсить мой рассказ ненужною моралью.
И то, что было нам счастливой ранней ранью,
Низвержено во тьму,
Искажено ханжой и силе жизни чуждо.
Жизнь не кончается, но длится! Так неужто
Вы верите ему?

Не верьте! Мы живем. Мы торжествуем снова.
О жалкой участи, о гибели — ни слова!
Там, где-то далеко,
Из чьей-то оперы, со сцены чужестранной,
Доносится и к вам хрустальное сопрано —
Поет Манон Леско.

П Антокольский

Мирей Матье, Шарль Азнавур, Елисейские поля, Нотр Дам де Пари, остров Сите, Эйфелевая башня
Фильмы Парижские тайны, Увидеть Париж и умереть, Приключения неуловимых или Корона Российской империи

Одно меленькое кафе в начале двадцатого века.

Фильм "Забавная мордашка" (реж. С. Донен)

«Когда мы вернулись в Париж, стояли ясные, холодные чудесные дни. Город приготовился к зиме. На дровяном и угольном складе напротив нашего дома продавали отличные дрова, и во многих хороших кафе на террасах стояли жаровни, у которых можно было погреться. В нашей квартире было тепло и уютно. Мы клали на пылающие поленья boulets - яйцевидные брикеты спрессованной угольной пыли, на улицах было по-зимнему светло. Привычными стали голые деревья на фоне неба и прогулки при резком свежем ветре по омытым дождем дорожкам Люксембургского сада. Деревья без листьев стояли как изваяния, а зимние ветры рябили воду в прудах, и брызги фонтанов вспыхивали на солнце»
(Э. Хемингуэй «Праздник, который всегда с тобой» )
*****
«С утра до ночи я бродил по Парижу, забирался в кафе, где сидели биржевики, адвокаты, скототорговцы, приказчики, рабочие; разговаривал с людьми. Меня поражали механизация жизни, поспешность движений, световые рекламы, потоки машин. Конечно, автомобилей было во сто раз меньше, чем теперь, не было телевизоров, радиоприемники только входили в обиход, и по вечерам из раскрытых окон не вырывалась на улицы разноголосица волн. Но я чувствовал, что ритм жизни, ее настроенность меняются. Ночью на Эйфелевой башне сверкало имя «короля автомобилей» Ситроена. Электрические гномы карабкались по фасадам пепельных домов, пытаясь соблазнить даже луну аперитивом Дюбонне или кремом «Секрет вечной молодости» .
(И. Эренбург «Люди, годы, жизнь» )

Романы Александра Дюма- отца.

Парижскую весну не спутаешь
с другой весною никогда -
Здесь в марте возраста не чувствуешь.. .
В апреле снова молода.

А май такой встречает прелестью,
Такою лаской неземной -
Как будто юность дышит свежестью
И вновь уводит за собой.

Цветут каштаны и акации
В вишневой кипени садов,
И с восхитительною грацией
Идет по мостовой Любовь.

Дождь моросит и вечер сумрачен,
Но в нем так много теплоты.. .
А я в Марэ средь тесных улочек
Средневековой красоты,

Что с Возрождением повенчаны
Архитектурою дворцов. .
Стоят музеи с тайной вечною -
Карнавале и Пикассо.

Чарует душу роскошь древняя,
И вдохновляет простота.. .
парижская пора весенняя,
Как сладкий поцелуй в уста.

но мчится дилижанс истории
От узких улочек Марэ -
И я иду вслед аллегории
На улицу Сент-Оноре.

Ах, как прекрасна эта улица,
Как широка и как светла.. .
Боюсь, что голова закружится -
Зайду в "Мезон дю Шокола".
***
... О, как Париж благоухает
Жасмином и лавандой горной.. .
В грозу, как роза, расцветает
Земля любви, Свободы гордой.
***
....Вот и снег желанный.. . Шампанское.. .
И веночек омелы с небес.. .
И мелодия рядом цыганская,
Что считается русскою здесь.

обними меня в городе-празднике,
Ведь в Париже весна и зимой
Этот город с тобою останется,
Этот город навечно со мной.

***
Не проси рассказать о Париже -
Как же мне передать аромат
Поцелуя любви Нины Риччи
И Ван-Гоговский рыжий закат.

Прелесть женщин с картин Ренуара,
Трепет мельниц с пейзажей Моне.. .
Свежесть Сены в полотнах Бернара
И цвет роз на парижском окне?

Не проси рассказать о Париже -
никому не узнать тайных грёз,
Что хранят черепичные крыши
В сером пепле сгорающих звезд.

Под мечтательным небом Бальмонта,
В красках чувственного Пикассо
Восхищает в лучах позолоты
Озорного Парижа лицо.
***
(Татьяна Воронцова)

"(...) Париж, 7 мая, Salon. - Логика критиков непостижима. Если я напишу: "Она была голая" - и затем приступлю к подробному описанию, критика взвоет. Кто осмелится читать вслух подобную книгу в обществе? Однако живописец поступает именно так, и на протяжении столетий люди собираются толпами, смотрят и восхищаются.

8 мая. Париж. - Был с Бойесеном в гостях у Тургенева. Пил чай из его Samovar.

12 мая. - Тургенев провел у нас вечер. Принес мне свою книгу. Я подарил ему "Тома Сойера".

Во Франции нет зимы, нет лета и нет нравственности. За вычетом этих недостатков - страна прекрасна. (...)" М. Твен, "Из записных книжек".

***

"И я к тебе пришел, о город многоликий,
К просторам площадей, в открытые дворцы;
Я полюбил твой шум, все уличные крики:
Напев газетчиков, бичи и бубенцы;

Я полюбил твой мир, как сон, многообразный
И вечно дышащий, мучительно-живой.. .
Твоя стихия - жизнь, лишь в ней твои соблазны,
Ты на меня дохнул - и я навеки твой.

Порой казался мне ты беспощадно старым,
Но чаще ликовал, как резвое дитя.
В вечерний, тихий час по меркнущим бульварам
Меж окон блещущих людской поток катя.

Сверкали фонари, окутанные пряжей
Каштанов царственных; бросали свой призыв
Огни ночных реклам; летели экипажи,
И рос, и бурно рос глухой, людской прилив.

И эти тысячи и тысячи прохожих
Я сознавал волной, текущей в новый век.
И жадно я следил теченье вольных рек,
Сам - капелька на дне в их каменистых ложах,

А ты стоял во мгле - могучим, как судьба,
Колоссом, давящим бесчисленные рати.. .
Но не скудел пеан моих безумных братии,
И Города с Людьми не падала борьба.. .

Когда же, утомлен виденьями и светом,
Искал приюта я - меня манил собор,
Давно прославленный торжественным поэтом.. .
Как сладко здесь мечтал мой воспаленный взор,

Как были сладки мне узорчатые стекла,
Розетки в вышине - сплетенья звезд и лиц.
За ними суета невольно гасла, блекла,
Пред вечностью душа распростиралась ниц.. .

Забыв напев псалмов и тихий стон органа,
Я видел только свет, святой калейдоскоп,
Лишь краски и цвета сияли из тумана.. .
Была иль будет жизнь? и колыбель? и гроб?

И начинал мираж вращаться вкруг, сменяя
Все краски радуги, все отблески огней.
И краски были мир. В глубоких безднах рая
Не эти ль образы, века, не утомляя,
Ласкают взор ликующих теней?

А там, за Сеной, был еще приют священный.
Кругообразный храм и в бездне саркофаг,
Где, отделен от всех, спит император пленный, -
Суровый наш пророк и роковой наш враг!

Сквозь окна льется свет, то золотой, то синий,
Неяркий, слабый свет, таинственный, как мгла.
Прозрачным знаменем дрожит он над святыней,
Сливаясь с веяньем орлиного крыла!

Чем дольше здесь стоишь, тем все кругом безгласней,
Но в жуткой тишине растет беззвучный гром,
И оживает все, что было детской басней,
И с невозможностью стоишь к лицу лицом!

Он веком властвовал, как парусом матросы,
Он миллионам душ указывал их смерть;
И сжали вдруг его стеной тюрьмы утесы,
Как кровля, налегла расплавленная твердь.

Заснул он во дворце - и взор открыл в темнице,
И умер, не поняв, прошел ли страшный сон.. .
Иль он не миновал? ты грезишь, что в гробнице?
И вдруг войдешь сюда - с жезлом и в багрянице, -
И пред тобой падем мы ниц, Наполеон!

И эти крайности! - все буйство жизни нашей,
Средневековый мир, величье страшных дней, -
Париж, ты съединил в своей священной чаше,
Готовя страшный яд из цесен и идей!

Ты человечества - Мальстрем. Напрасно люди
Мечтают от твоих влияний ускользнуть!
Ты должен все смешать в чудовищном сосуде.
Блестит его резьба, незримо тает муть.

Ты властно всех берешь в зубчатые колеса,
И мелешь души всех, и веешь легкий прах.
А слезы вечности кропят его, как росы.. .
И ты стоишь, Париж, как мельница, в веках!

В тебе возможности, в тебе есть дух движенья,
Ты вольно окрылен, и вольных крыльев тень
Ложится и теперь на наши поколенья,
И стать великим днем здесь может каждый день. (...)" В. Брюсов, "Париж".

аккордеон

Маргарита АЛИГЕР из:
Поэтесса, переводчица, журналист Маргарита АЛИГЕР (7.10.1915—1992) — автор поэмы «Зоя», многих сборников стихов и прозыК.Бальмонт, решён 3 года назад