Для Соединённых Штатов и большей части остального мира 1970-е годы были временем высоких цен на нефть, растущей инфляции, обвалов на фондовом рынке, политических потрясений и геополитической напряжённости. Добавьте к этому списку пандемию и изменение климата, и это будет справедливым описанием мира сегодня, полвека спустя.
Психоаналитик Теодор Райк однажды написал: «Говорят, что история повторяется. Возможно, это не совсем верно; она просто рифмуется». Так насколько же рифмуются 1970-е и 2020-е годы?
Краткий вывод: некоторые сходства, большие различия
Многие комментаторы основывали свои «анализы 1970-х годов» в первую очередь на том, что тогда называли «стагфляцией» — инфляцией в условиях стагнации экономики. После Второй мировой войны темпы экономического роста в США достигли беспрецедентных высот. Но затем, в 1970-х годах, рост замедлился. Отчасти это произошло из-за того, что производство энергии также замедлилось (в конце концов, энергия — это основа всей экономической деятельности).
Добыча нефти в США начала постепенно снижаться, и экономические последствия этого значительно усилились из-за арабского эмбарго 1972 года и иранской революции 1979 года, которые привели к резкому росту цен на нефть. Инфляция усилилась. В среднем темпы экономического роста в течение десятилетий после 1980 года были вдвое ниже, чем за два десятилетия до этого, а процентные ставки достигли почти 17% в 1981 году.
Но сейчас многое изменилось. Сегодняшний глобальный энергетический кризис на самом деле намного хуже и затрагивает не только нефть, но и газ, и электричество. Как и в 1970-х, высокие цены на топливо обусловлены как истощением ресурсов (тогда — снижением добычи нефти в США; сегодня — снижением мировой добычи традиционной нефти), так и геополитическими событиями (тогда — событиями на Ближнем Востоке; сейчас — СВО).
Энергетический кризис 1970-х годов в конечном итоге был преодолён за счёт увеличения добычи нефти в таких местах, как Северное море, Аляска, Мексика и Китай. Сегодня перспективы увеличения мировой добычи нефти невелики (особенно в пермской формации в Техасе), и большинство надежд на будущие поставки энергии связаны с возобновляемыми источниками, такими как солнечная и ветровая энергия.
Но эти источники потребуют огромных инвестиций и электрификации огромных участков нашей промышленной системы, и в конечном итоге они могут быть ограничены потребностями в материалах для панелей, турбин и аккумуляторов.
Инфляция снова набирает обороты, но Федеральная резервная система, возможно, не сможет использовать высокие процентные ставки для борьбы с ней, как это было в 1970-х и начале 1980-х годов. Как объясняет экономист в области энергетики Кэри Кинг, повышение процентных ставок сдерживало экономический рост.
Поэтому после 1980-х годов ФРС постепенно снизила процентные ставки, и экономика начала вяло восстанавливаться. Но снижение процентных ставок привело к тому, что домохозяйства, правительства и предприятия взяли на себя больше долгов, и увеличение долга отчасти компенсировало замедление экономического роста (поскольку большая часть расходов теперь финансировалась за счёт долга, а не прибыли или заработной платы).
Кинг отмечает: «Соотношение общего долга и кредитов к ВВП в США выросло с почти 160% в 1970-х годах до более чем 370% в 2009 году на пике Великой рецессии». После спада в 2009 году этот показатель с тех пор остаётся выше 350 процентов, а в начале пандемии COVID-19 ненадолго превысил 400 процентов».
В результате сегодня мы имеем ситуацию, в которой огромный долг — государственный, корпоративный и потребительский — делает повышение процентных ставок чрезвычайно опасным, поскольку это увеличивает процентные выплаты по старым долгам, которые продлеваются по более высоким процентным ставкам, что повышает риск дефолтов по долгам, которые могут обрушить экономику, как костяшки домино.
Таким образом, наша нынешняя ситуация имеет некоторые общие черты с 1970-ми годами, но далека от их точного повторения.
Циклы и нециклы
Повторяющиеся во времени паттерны, или циклы, существуют повсюду в природе и обществе. Поиск циклов в истории человечества может быть интеллектуально увлекательным и познавательным, но он также может быть опасным, если мы «видим» паттерны, которых на самом деле нет, или пытаемся делать на их основе смелые прогнозы.
Циклы могут происходить практически синхронно, как сезонные миграции птиц или бабочек. Но основные или фоновые условия могут меняться, нарушая или полностью останавливая устоявшиеся циклические процессы (например, когда миграция птиц прерывается из-за потери среды обитания). Точно так же человеческие общества существуют в рамках климатических режимов и относительного изобилия ресурсов, и, когда эти режимы меняются, социальные ритмы могут нарушаться.
Например, древняя египетская цивилизация, успех которой в сельском хозяйстве зависел от ежегодно возобновляемого плодородия дельты Нила, пережила множество циклов подъёма и спада. Однако древние греки, которые зависели от более хрупкой экосистемы и истощали как леса, так и верхний слой почвы, пережили меньше витков спирали, прежде чем столкнулись с долгосрочным сокращением численности населения.
Если при сравнении исторических периодов важно обращать внимание на изменения в основных факторах окружающей среды, то давайте вернёмся к сравнению 1970-х и 2020-х годов и рассмотрим некоторые цифры.
В 1970 году численность населения Земли составляла около 3,7 миллиарда человек; сегодня она более чем в два раза больше, и, по оценкам ООН, в этом месяце она достигнет 8 миллиардов.
В 1970 году мировое потребление материалов составляло менее 30 миллиардов тонн в год; сегодня этот показатель более чем в три раза выше и составляет примерно 100 миллиардов тонн. В то же время рост населения и добыча ресурсов оказывают серьёзное воздействие на природу.
С 1970-х годов численность диких насекомых, птиц, млекопитающих, земноводных и рептилий сократилась в среднем на 60–70 процентов. Недавнее исследование выявило «значительное снижение средней биомассы рыбных ресурсов во всех наблюдаемых регионах, во всех океанах и климатических зонах».
С 1970-х годов треть верхнего слоя почвы на Земле была утрачена. Короче говоря, с биофизической и экологической точек зрения мы сейчас живём в другом мире: всего за 50 лет мы перешли от относительного изобилия к относительному истощению и дефициту.
Нет причин считать этот переход результатом повторяющегося циклического процесса; скорее, имеет смысл рассматривать его как следствие единовременного роста численности населения, инноваций и потребления, вызванного быстрым притоком энергии из ископаемого топлива. Это можно представить как единый, самоограничивающийся цикл — как лесной пожар, поглощающий всё доступное топливо.
Возможно, самое большое отличие сегодняшнего дня — это изменение климата. В 1970 году содержание углекислого газа в атмосфере планеты составляло 326 частей на миллион (по сравнению с доиндустриальным уровнем в 280 частей на миллион); сегодня этот показатель превышает 421 часть на миллион.
Глобальная температура в среднем уже повысилась более чем на один градус по Цельсию и продолжает стремительно расти. Хотя в климате Земли есть циклы (за последние три миллиона лет было несколько ледниковых периодов продолжительностью примерно 100 000 лет, перемежавшихся 10 000-летними межледниковыми периодами), то, что происходит сейчас из-за сжигания ископаемого топлива, не имеет аналогов.
Еще больше сравнений
Давайте вернемся к геологическим временным рамкам и еще раз рассмотрим 2020-е годы по сравнению с полувековой давностью, на этот раз с точки зрения социальных и экономических факторов.
С технологической точки зрения 1970-е и 2020-е годы могут показаться далекими друг от друга, однако иногда мы склонны преувеличивать эти различия.
Мы часто фокусируемся на компьютеризации, в которой произошли огромные успехи. Но другие отрасли промышленности в основном такие же, включая транспорт (суда, самолеты, легковые и грузовые автомобили работают на нефтепродуктах), сельское хозяйство (которое использует дизельное топливо и удобрения на основе природного газа), а также методы и материалы для строительства зданий.
Компьютеры повысили эффективность транспорта, сельского хозяйства и строительства, но эти отрасли по-прежнему зависят от постоянных поставок энергии (в основном из ископаемого топлива) и материалов, включая минералы, металлы и древесину. На эти отрасли приходится большая часть мирового потребления энергии и они предоставляют большинство жизненно важных услуг.
Интернет и социальные сети могут поглощать наше внимание, но они не дают нам ни пропитания, ни жилья (если не считать онлайн-покупок).
Однако в нашей тяжелой промышленности произошли существенные изменения: теперь все они зависят от глобальных цепочек поставок, что позволяет сократить местные запасы деталей и узлов (при поставках “точно в срок”).
Только один пример: более 80% всех солнечных панелей в настоящее время производятся в Китае, и в последние пару лет дефицит на местах стал более распространенным явлением. Как мы недавно узнали, глобальные цепочки поставок могут быть хрупкими. Мы отказались от отказоустойчивости в погоне за большей экономической эффективностью.
Экономика США выросла в размерах (1 трлн долларов в 1970 году, 22 трлн долларов сегодня); однако, как отмечалось выше, темпы роста замедлились. В этом отношении последние несколько десятилетий можно разделить на три периода. С 1945 по 1970 год наблюдался быстрый рост энергетики и ВВП.
С 1980 по 2008 год рост энергетики и ВВП замедлился, но долг рос быстрее, чем ранее. Затем, в период после 2008 года, энергетика в США росла быстрее, чем когда-либо (в результате гидроразрыва пласта), а прибыли корпораций резко возросли, но мировая
