в чем заключается суть философии Франческо Петрарка?

Предметом науки и философии , с точки зрения гуманизма, не мог быть Бог, ибо он находится за пределами, доступными чело­веческому разуму, но их объектом, по мнению Петрарки , не долж­ны становиться ни звезды, ни минералы, ни животный мир, то есть ни космос, ни природа как таковая, вне ее непосредственных связей с внутренним, духовным миром человека и проблемой его счастья. В философии Петрарки оказался своего рода утилитарис­том. Высмеивая не только алхимиков и астрологов, но и естест­венно-научные увлечения падуанских аверроистов, поэт-гума­нист иронически спрашивал у последних: какую пользу человеку могут принести сведения о том «сколько волос имеется на голове у льва, сколько перьев в хвосте у ястреба, каким образом совокуп­ляются слоны и как феникс, спаливши себя на костре из аромати­ческих веток, вновь воскресает?!». «Для чего,— продолжает он,— познавать зверей, птиц, рыб, змей, если не знаешь природы людей, не знаешь для чего мы существуем, откуда пришли и куда идем или пренебрегаешь всеми этими вопросами».
Объектом философии , считал Петрарка , должен быть только человек, а ее орудием — опыт: прежде всего внутренний опыт лич­ности, т. е. самопознание и самоанализ. Неприкасаемых авторите­тов в области философии для Петрарки уже не существовало. Пет­рарка очень решительно отверг авторитет Аристотеля. И сделал он это вовсе не потому, что склонен был в чем-то недооценивать заслуги крупнейшего древнегреческого мыслителя: просто Арис­тотель рассматривался Петраркой уже не как орудие божествен­ного откровения в сфере логики и естествознания, а как реально-исторический философ, знания которого были по необходимости ограничены и временем, в которое он жил, и его субъективными возможностями как человека. Петрарка писал: «Я считаю Арис­тотеля великим i! ученейшим человеком, но все-таки человеком и поэтому полагаю, что он мог не знать кое-чего и даже весьма много:». Аристотель и в этом проявился зарождающийся исто-
ризм европейского гуманистического мышления — был постав­лен Петраркой в реально-исторический ряд развития античной философии .