Алексеюшка Он (Алексеюшка) тридцать восемь лет лежал, и пролёжков не было. Одна правая рука двигалась, чтобы креститься. Не учился, а читать умел: кто-то его, видно, научил. Говорят, на двадцать втором году слег. Ножки у него все ссохлись. Люди к нему приходили с вопросами разными. Он откроет Псалтырь, полистает и скажет людям. Одна женщина приходила — раны у нее на ногах были. Алексеюшка ей сказал что-то — она исцелилась. И говорит ему: «Умрешь ты — что же мы делать станем? » А он якобы ответил: «А вы приходите ко мне на могилку, я и откликнусь» . Ходят на ту могилку. Траву с нее к ранам привязывают или землей той потрут — говорят, все проходит. Могилку ту можно узнать: там крест стоит, и на него кто-то иконку Серафима Саровского надел.
Он (Алексеюшка) тридцать восемь лет лежал, и пролёжков не было. Одна правая рука двигалась, чтобы креститься. Не учился, а читать умел: кто-то его, видно, научил. Говорят, на двадцать втором году слег. Ножки у него все ссохлись.
Люди к нему приходили с вопросами разными. Он откроет Псалтырь, полистает и скажет людям.
Одна женщина приходила — раны у нее на ногах были. Алексеюшка ей сказал что-то — она исцелилась. И говорит ему: «Умрешь ты — что же мы делать станем? » А он якобы ответил: «А вы приходите ко мне на могилку, я и откликнусь» .
Ходят на ту могилку. Траву с нее к ранам привязывают или землей той потрут — говорят, все проходит. Могилку ту можно узнать: там крест стоит, и на него кто-то иконку Серафима Саровского надел.