Зачем так любящему нас Богу человеческие кровавые жертвоприношения?

Попы сочинили много сказок о таких испытаниях. В библии есть воспоминания о практиковавшихся когда-то страшных обрядах человеческих жертвоприношений. Если бы просто рассказать сейчас в библии, что вот, мол, праведники какие были, святые праотцы — Авраам и проч., которые богу приносили в жертву людей, — ничего, кроме отвращения, это не вызовет среди живущих теперь людей. Поэтому сочинители библии приукрасили рассказы о человеческом жертвоприношении всякими нравоучениями, и получается опять сказочка для детей и для простодушных взрослых, с помощью которой им говорят: вот видите, рабы божии, как надо слушаться бога; если даже родного отца вам бог во сне велит зарезать или ребенка, исполните это. В самом деле, что рассказывает библия?
«И было, после сих происшествий бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака (хотя, как мы знаем, Исаак вовсе не был единственным сыном, так как был другой, от Агари, Измаил, о котором библия рассказывает только что перед этим. — Ем. Я.), и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе» (Бытие, XXII, 1–2).
Что бы сделал современный человек, даже верующий, если бы ему приснился такой сон? Неужели он исполнил бы повеление этого бога? Конечно, нет! Но в далекие времена подобные «всесожжения» богу (человеческие жертвоприношения) были настолько обыкновенны, так часто сжигали на алтарях богов людей, что Авраам, если судить по рассказу библии, нисколько не удивился этому приказанию своего бога. Библия рассказывает:
«Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двух из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения и, встав, пошел на место, о котором сказал ему бог (когда он ему об этом говорил, библия этого не рассказывает. — Ем. Я.). На третий день Авраам возвел очи свои и увидел то место издалека. И сказал Авраам отрокам своим: «Останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся и возвратимся к вам». И взял Авраам дров для всесожжения и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож и пошли оба вместе» (XXII, 3–6).
Вы только представьте себе эту картину: перед вами форменный еще дикарь. Он не умеет быстро разводить огонь, он несет его с собой готовым в виде горячих углей в черепке. Он наваливает на юношу, которого собирается зарезать, дрова, на которых хочет его сжечь, держит в руке нож, которым собирается зарезать сына, — таков праведник библейский! Конечно, сын тревожится.
«И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой (так как никого около них в то время не было, то трудно проверить, такой ли действительно был разговор. — Ем. Я.). Он сказал: Вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: бог усмотрит себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе и пришли на место, о котором сказал ему бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего, Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего» (XXII, 7–10).
Собственно говоря, библейский писатель мог бы на этом поставить точку, потому что ясно, что происходило в этих условиях при человеческих жертвоприношениях. История Финикии [35], Греции, Мексики и целого ряда других стран сохранила нам описание самых ужасных человеческих жертвоприношений, где иногда гибли сотни и тысячи людей, зарезанных и сожженных «для бога», и тысячи таких попов-жрецов, наподобие сказочного библейского Авраама, резали и сжигали детей и взрослых на жертвенниках.