чем объясняется сходство различных языков

Выше мы не раз встречались с понятием родства языков.

Теперь рассмотрим это понятие подробнее. Родство языков проявляется в их систематическом материальном сходстве, т. е. в сходстве (точнее, в связанности закономерными звуковыми соответствиями) того материала, из которого (оставляя в стороне позднейшие заимствования) построены в этих языках экспоненты морфем и слов, тождественных или близких по значению.

Например, русское числительное три по звучанию сходно с литовск. trys, лат. tres, исп. tres, фр. trois, др. - греч. treis, др. -инд. trdyas, хеттск. tri, англ. three, нем. drei — все с тем же значением. Согласные в этих словах отчасти просто совпадают, отчасти же не совпадают, но все равно объединяются межъязыковыми звуковыми соответствиями, регулярно повторяющимися и в других словах и морфемах. Так, соответствие русск. /t/ = англ. /o/ = нем. /d/ повторяется еще в тонкий — англ. thin `тонкий, худощавый` — нем. dunn `тонкий`; в треск, трещать — англ. thrash, thresh `бить, молотить` — нем. dreschen `молотить`; в тянуть — англ. thong `ремень, плеть` — нем. dehnen `тянуть` и др. Значения сравниваемых слов или морфем могут быть тождественными, как в примере с числительным `3`, или же исторически выводимыми одно из другого, как в последних примерах.

Аналогично и в грамматических морфемах: окончание 1-го л. ед. ч. в русских формах ем, дам материально сходно с окончанием др. -инд. bharami `несу`, др. -греч. eimi `я еcмь`, лат. sum, готск. im, англ. I am с тем же значением.

Когда материальное сходство проявляется в таких словах, как мяукать, кукушка, т. е. в звукоподражательных словах (или корнях) нескольких разных языков, это представляется более или менее естественным, обусловленным самой природой соответствующей вещи. В какой-то мере естественным, продиктованным природой может быть и материальное сходство в разных языках слов, восходящих к детскому лепету, и некоторых междометий. Но за пределами перечисленных групп лексики вопрос о «естественных» причинах материального сходства решается отрицательно: в большинстве случаев между содержанием языкового знака и материальным составом его экспонента в принципе отсутствует «естественная», самой природой предуказанная связь.

Ясно, что в «природе» числа `3` нет ничего такого, что могло бы заставить обозначать это число именно сочетанием «переднеязычный шумный + дрожащий + гласный» (т. е. сочетанием тина русск. три, англ. three и т. д.). И действительно, в других языках число `3` обозначается совершенно несхожими комбинациями звуков, например в финском Ште, в турецк. йс /Yc/, в кит. san и т. д. Равным образом и в «природе» 1-го л. ед. ч. нет ничего такого, что могло бы заставить выражать это грамматическое значение звуком [т] или сочетанием звуков [mi]. Чем же может объясняться материальное сходство между разными языками в этих и в других подобных случаях?

Если материальное сходство обнаруживается в одном-двух словах или корнях (незвукоподражательных, иемеждометных и не восходящих к детскому лепету) или же в одном-двух аффиксах каких-либо двух языков, оно может объясняться случайным совпадением. Так, безусловно случайным является звуковое сходство между древнегреческим словом theos `бог` и словом teotl `бог` в доколумбовой Мексике. Но если сходство повторяется в ряде слов и морфем, укладывается в схемы регулярных звуковых соответствий, да к тому же еще соединяет целые группы языков, оно не может быть случайным. Такое материальное сходство говорит об исторической связи соответствующих языков: материально сходные слова и морфемы являются генетически тождественными.