Концерт памяти Цоя в Таллинне.

Как ни устала, вышла на Вабадузе вяльяк (площадь свободы) и пошла на горку Харью, где был концерт, посвященный памяти Цоя. Я успела на "Идеальных людей", которые пели "Хочу перемен".
Девушка в толпе заметила:" каких перемен он хотел?" - Толпа была довольно пестрая,
как молодежь, так и мое поколение, кто-то по-рокерски скандировал пальцами, свистел,
девушка в очках и майке с длинными волосами, взобравшись на скамейку, извивалась, отпивая кружку пенящегося светлого пива и тоже отбивая ритм свободной от кружки распальцованной буквой "V" рукой, - по молодости мне бы это показалось "неприличным", сейчас же я жалела, что
у меня нет баночки пива, хотя вроде решила завязать с пьянством, пусть и light (которое
меня спасало и в Германии, где я работала сиделкой, и в Таллинне, где я уже полтора года сижу на кассе, а тяжелыми формами я вовсе не страдала, не мое). Когда же они споют "Я милого узнаю по колготкам?", - сказал парень слева от меня, - "это Гарик Сукачев", - про-
светила я его.
Тут на эстраду вышла девушка со скрипкой, и Тимур Илюкаев объявил эстонскую группу "Vennaskond", - они долго настраивались, так что часть публики начала расходиться, а я бы
ла заинтригована, так как стихи Тыну Трубецки читала еще в "Радуге"времен перестройки,
и они в памяти смешались с другими такими же продвинутыми стихами, и я даже не была
уверены, его ли это строки "разорву на мелкие кусочки, пусть пылесос засосет мои строчки", "Иду по улице такой безнаказанный шалопай ля-ля-ля".
На эстраде же появился маркиз в красном камзоле с белыми обшлагами и петлицами,
и лекомысленным лиловым шарфиком на шее. Он был немолод-нестар, некрасив и не урод, видимо из тех людей, которые не имеют возраста, а живут исключительно музыкой и поэзией. "Что это еще за тип?" - спросил парень слева. А тип начал с "Огурцов", потом спел "Маму-анархию" и "Камчатку",самые веселые и бессмысленные песни "Кино" (кто-то знал наизусть слова и этих песен), замечательно аранжированные, с очаровательным сопровождением скрипки.
Тыну пел почти без акцента, небрежно, цедя слова сквозь зубы, иногда не попадая в такт музыке, но именно он, думается был всех ближе к духу Цоя, - лишь иногда с нажимом подчеркивая "Мама-анархия, папа - Махно!" (два раза он повторил вместо "стакана портвейна - Махно", а во второй раз выкрикнула "Бендера!" (хотелось добавить "слава Украине!" но было бы не очень в тему, да и голос у меня не сильный, никакого эффекта. "Рядом со мной собакая, похожая на звезду... И пусть!" - это "И пусть!" - меня
просто покорило, я за полчаса стала 200% фанаткой Цоя, убили его или нет, - раз его музыка продолжает жить так долго и в такой счастливой эйфории. Напротив как-то
странно виделась только верхняя часть прозрачно-голубовато-светящегося креста с буквой S.
Но публика кажется не разделяла моих восторгов, хотя кто-то знал слова этих песен наизусть, но половина разошлась (может они просто долго здесб находились, я-то пришла только что). Мне было интересно, как бы "Vennaskond" спели "Печаль", "Муравейник",
"Место для шага вперед" (песни философские и менее поверженные военно- патрио-тической теме, чем "Кукушка", "Группа крови", "Звезда по имени Солнце", "Последнийгерой"), но они оказались только на десерт, после этих трех песен концерт закончился, - напоследок Тимур сказал спасибо ЭТВ+, эстонскому звукооператору и пожелал нам мирно спуститься с горки Харью, - непонятно почему, народу по моим меркам, было совсем немного.
Я шла через Майдан незалежности (как я называла Вабадузе вяльяк), по бульвару
Эстония, и думала, что может Цоя, как Есенина и Высоцкого, все-таки не убили, может они
сами запрограммировали свою ранюю смерть привреженностью этой грозной военно-патриотической Богине, любящей убивать своих детей