* ПОЭТИЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «...кричали женщины “ура” и в воздух чепчики бросали!..» — что означает это крылатое выражение? +

Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали -- крылатое выражение из комедии "Горе от ума" Александра Сергеевича Грибоедова. Цитата в разных вариантах написания используется для передачи шутливо-иронической характеристики общественного подъёма.

Для франкоговорящего дворянства источник фразы был понятен. Фраза "И в воздух чепчики бросали" является аллюзией к французской идиоме, которая буквально означает "бросать свой чепчик за мельницы "(фр. Jeter son bonnet par-dessus les moulins) и используется для обозначения женщин, пустившихся во все тяжкие.

Слова Чацкого завершали монолог, обличающий общество:

"И в жёнах, дочерях к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрёкся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть,
Но кто б тогда за всеми не повлёкся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали!
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали."

Чацкий, таким образом, говорит не только о патриотическом ликовании московских женщин, но и о нарушении ими приличий, которое могло выражаться, например, в вешании офицерам на шею.

В том же ключе использовал цитату Александр Сергеевич Пушкин в повести "Метель":

"Женщины, русские женщины были тогда бесподобны. Обыкновенная холодность их исчезла. Восторг их был истинно упоителен, когда, встречая победителей, кричали они: ура!
И в воздух чепчики бросали.
Кто из тогдашних офицеров не сознаётся, что русской женщине обязан он был лучшей, драгоценнейшей наградою?"

Алексей Николаевич Апухтин в повести "Архив графини Д**" использовал буквальный русский перевод французской пословицы:

"Конечно, если взглянуть на всё это беспристрастно, нельзя сказать, чтобы партия для Наденьки вышла очень блестящая. Имя он несёт хотя и старое дворянское, но совсем незнатное, родства тоже никакого нет. С его матерью я была знакома в молодости, она и тогда уже начинала пошаливать; но когда она бросила свой чепец через мельницу, я перестала её видеть. Теперь она женщина благочестивая и почтенная, преосвящённый Никодим знает её хорошо."

К французской пословице в буквальном переводе обращался Лев Толстой в романе "Анна Каренина":

"— Но скажите, пожалуйста, я никогда не могла понять, — сказала Анна, помолчав несколько времени и таким тоном, который ясно показывал, что она делала не праздный вопрос, но что то, что она спрашивала, было для неё важнее, чем бы следовало. — Скажите, пожалуйста, что такое её отношение к князю Калужскому, так называемому Мишке? Я мало встречала их. Что это такое? Бетси улыбнулась глазами и внимательно поглядела на Анну.

— Новая манера, — сказала она. — Они все избрали эту манеру. Они забросили чепцы за мельницы. Но есть манера и манера, как их забросить. — Да, но какие же её отношения к Калужскому?
Бетси неожиданно весело и неудержимо засмеялась, что редко случалось с ней.

— Это вы захватываете область княгини Мягкой. Это вопрос ужасного ребёнка, — и Бетти, видимо, хотела, но не могла удержаться и разразилась тем заразительным смехом, каким смеются редко смеющиеся люди. — Надо у них спросить, — проговорила она сквозь слёзы смеха."

О трудности перевода и понимания французской пословицы писал в октябре 1963 года в "Литературной газете" Корней Иванович Чуковский:

Когда тот же француз говорит о женщине, совершившей непоправимый поступок:" Она забросила свой чепец за мельницу", для него образность этой поговорки уже незаметна. И чепец, и мельница здесь для него — невидимки. Если же вы, переводя французскую пьесу или французский роман и наткнувшись на эту поговорку, передадите её слово в слово, — и чепец, и мельница встанут перед вами во всём своем конкретном аспекте и, затормозив ваше восприятие текста, направят вашу мысль по другому каналу. Для французов, говорящих и слушающих, эта поговорка играет лишь экспрессивную роль, а для нас -- ярко образную."