Комбинированный анализ состоящий из «Разговора» Копполы и «Психо» Хичкока. Часть I. Почему они такие?

Начнём с дома из «Психо». Интерес представляет сама его планировка: события развиваются на трёх уровнях - на втором этаже, первом и в подвале. Они воспроизводят три уровня человеческой субъективности. Первый этаж - это эго. Норман ведёт себя там как нормальный сын, и что бы ни происходило, его нормальное эго берёт вверх. Верхний этаж - это суперэго, материнское суперэго, потому что умершая мать - это в первую очередь - фигура суперэго. И внизу, в подвале, Оно, пространство запретных влечений. И в этом случае мы можем интерпретировать событие, случившееся в середине фильма, когда Норманн перевозит мать - или, как мы узнаём в конце фильма, мумию матери, труп, скелет - со второго этажа в подвал. Как будто он спускает её в своём собственном сознании как некую психическую инстанцию из суперэго в Оно. Конечно, этот урок - это та старая мысль, которая была продумана уже Фрейдом, о том, что суперэго и Оно имеют глубинную связь.

Мать жалуется, сначала с позиции власти: «Как ты можешь так поступать со мной? Как тебе не стыдно! Это же подвал для фруктов!» И после этого мать тут же переходит на позицию непристойности: «Ты не находишь меня вкусненькой?» Суперэго - не этическая инстанция, суперэго - это инстанция непристойного, забрасывающая нас невозможными приказами, смеющаяся над нами, когда нам, конечно, не удаётся каким-либо образом удовлетворить её требованиям. Чем больше мы повинуемся, тем больше оказываемся виновными. В инстанции суперэго всегда присутствуют моменты непристойного безумца.

Мы часто встречаем отсылки к психоанализу, заключающиеся в самих отношениях персонажей. Например, трое братьев Маркс - Гручо, Чико и Гарпо. Понятно, что Гручо - самый популярный брат, с его нервозной гиперактивностью, - есть суперэго. Чико - рационалист, эгоист, постоянно всё просчитывающий, - это эго. И самый странный из них всех, Гарпо, молчаливый парень, он не говорит (как говорит Фрейд, влечения безмолвны), он, без сомнения, есть Оно. Оно во всей своей крайней двусмысленности. В персонаже Гарпо странно в первую очередь, то, что он по-детски невинен, он просто стремится к удовольствиям, любит детей, играет с ними и т. д., но в то же время одержим неким первозданным злом, он всегда агрессивен. И это уникальное сочетание полной испорченности и невинности и есть сущность Оно.

Голос не является органичной частью человеческого тела, он исходит от какого-то посредника в вашем теле. Всегда, когда мы разговариваем с другим человеком, присутствует минимальный чревовещательный эффект, как будто некая чуждая сила захватывает позиции. Люди - это чужие, управляющие своими животными телами. Наше эго, наша психика - это чужая сила, искажающая, контролирующая наше тело. Никто так ясно не понимал травматическое измерение человеческого голоса, человеческого голоса не как возвышенного эфирного посредника для выражения глубин человеческой субъективности; но человеческого голоса как чужого захватчика, никто не понимал этого лучше, чем Чарли Чаплин. Проблема в том, как избавиться от этого ужасающего измерения голоса? Или, раз уж мы не можем от него избавиться, как приручить его?

Итак, травматическая сцена убийства из «Разговора» - убийство мужа, которое наблюдает через это грязное стекло частный детектив Джим Хекман. Перед тем как что-либо увидеть или вообразить, что он что-то увидел, он пытается расслышать, он ведёт себя как подслушивающий, со всеми своими детективными штучками. К чему это приводит? Возможно, по крайней мере, это погружает его в воображаемую, сфантазированную реальность. То, что он видит через мутное окно, стекло, которое успешно функционирует как некий элементарный экран, или даже киноэкран, должно восприниматься как отчаянная попытка визуализировать, даже вызвать галлюцинацию, материальное воплощение того, что он слышит.