"Не гонись за деньгами - иди им навстречу", - так сказал очень богатый человек в мире. Что он имел в виду?

Это сказал Аристотель Онасис. Он, безусловно, финансовый гений. Но философия его
весьма своеобразна. Для того, чтобы преуспеть, нужно многим пренебречь!

Совесть, которая терзает человека и нередко даже приводит его к гибели, никогда не тревожила Ари. Понятия греха для него не существовало. Жизнь, с его своеобразной точки зрения, имела лишь две стороны — силу и слабость.

Пути праведные и неправедные? Такое различие ему было неведомо. Добро и зло? Пустяки, придуманные попами для своей наживы. Нравственность и безнравственность? Сущий вздор. Вот сила и слабость — это другое дело. Жизнь — это тёмное, неразгаданное таинство, но как бы там ни было, её составные части — сила и слабость. Сила одерживает победу, слабость терпит поражение. Жизнь и в лучшем-то случае — жестокая, бесчеловечная, холодная и безжалостная борьба и выживает здесь только сильнейший.

Что же такое мораль и справедливость в этом мире? Существуют ли как будто для всех обязательные принципы — или же люди только думают так? Но больше видишь только исключений из этих правил. Разумеется, похвально, благоразумно и нравственно блюсти добродетель, согласно правилам общепринятого кодекса морали, но только каких же реальных результатов в жизни добиваются нравственные люди? Ни денег, ни связей, ни положения.

Быстрота и смелость ума, счастливая случайность — вот что помогало иным людям возмещать свои семейные и общественные неудачи; другие же из-за своей тупости, несообразности, бедности или отсутствия личного обаяния были обречены на беспросветное прозябание. И всё-таки совершенно ясно — доказательства тому встречаются на каждом шагу, что все затруднения разрешает только сила — умственная и физическая. Ведь вот промышленные и финансовые магнаты могут же поступать — и поступают — в сей жизни так, как им заблагорассудится!

Онассис уже не раз в этом убеждался. Более того, все эти жалкие блюстители так называемого закона и нравственности — пресса, церковь, полиция и в первую очередь добровольные моралисты, неистово поносящие порок, когда они обнаруживают его в низших классах, но трусливо умолкающие, едва дело коснётся власть имущих и пикнуть не смели, пока человек оставался в силе. Однако стоило ему споткнуться и они, уже ничего не боясь, набрасывались на него. О, какой тогда поднимался шум! Звон во все колокола» «Сюда, сюда, добрые люди! Смотрите, и вы увидите собственными глазами, какая кара постигает порок даже в высших слоях общества! » Ари улыбался, думая об этом. Какое фарисейство! Какое ханжество! Кто силен, тот может сказать «Это моё» и берет, а кто слаб и жалок, тот лицемерит и фарисействует, не имея сил поступать твёрдо. Но так уж устроен мир и не ему его исправлять. Путь все идёт своим чередом!

Лицемерная личина, которую носят на показ все учреждения гражданского общества, должна показать, что они суть якобы порождения моральности. Например: брак, труд, профессия, отечество, семья, порядок, право. Но так как все они без исключения созданы для среднего сорта людей, в целях защиты последнего против исключений и исключительных потребностей, то нет ничего удивительного, что в этом случае мы видим такую массу лжи.

«Хорошие люди все слабы: они хороши потому, что они недостаточно сильны, чтобы быть дурными» , — сказал Бакеру — вождь племени Латука-Коморро.

Добродетельный человек уже потому низший вид человека, что он не представляет собой «личности» , а получает свою ценность благодаря тому, что он отвечает известной схеме человека, которая выработана раз и навсегда. У него нет ценности первоначально: его можно сравнивать и есть равные ему.

Переберите качества хорошего человека. Почему они нам приятны? Потому что с ним нам не нужно воевать, потому что он не вызывает у нас ни недоверия, ни осторожности, ни сдержанности, ни строгости. Наши лень, добродушие, легкомыслие чувствуют себя хорошо при этом. Наше хорошее самочувствие и есть то, что мы проецируем из себя наружу и засчитываем хорошему человеку как его свойство, как его ценность.