"КВН & "ЮМОР"- 09. ТУРНИР КОМАНД КВН . Конкурс 5 "КОНКУРС ЛИТЕРАТУРНЫХ ПАРОДИЙ: ЧТО ВИЖУ - ТО ПОЮ! " (см задание)

«УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ» , по мотивам повести Н. В. Гоголя «Вий»

Наступила третья ночь, и время снова идти в церковь Хоме. Первые ночи ведьма вставала из гроба и бродила вокруг, творя заклинания, будучи не в силах переступить круг, сооружённый Хомой из стеклотары, оставшейся в церкви после "молебна" батюшки Диарея во время ежегодного фестиваля поп-музыки. Сидя в кругу и разя перегаром, Хома дразнил её горилкой и кидался солёными огурцами. Хома чувствовал, что самое страшное случится в последнюю ночь, и, чтоб уменьшить риск погибели, принёс с собою уже дюжину четвертей добротной «огненной воды» .
Из всех пристойных заклинаний в башку, трещавшую с похмелья, пришло только: «Ангидрид, твою мать, через медный купорос! »
Для поправки здоровья и прояснения ума Хома принял чарку горилки, отрезал шмат сала и отломил хлеба.
В этот момент крышка гроба откинулась, из него встала ведьма и жалобно простонала:
- Хома! Будь человеком, плесни! А то трубы горят и череп раскалывается от вчерашнего!
Хома ухмыльнулся и …
(Дальше записки обгорели, когда автор сжигал второй том «Мёртвых душ» )
… к рассвету.
Мертвецки пьяная ведьма тихо похрапывала в гробу, в который Хома бросал объедки и выбивал трубку. Пьяная нечисть полудремала вокруг магического круга. В центре круга на полу сидели обнявшись уже изрядно захмелевшие Хома и Вий. Хома бормотал что-то из Писания о вреде пьянства, а Вий с жалобным видом кивал ему в ответ, временами окропляя слюной веки, лежащие на его коленях. Вдруг Вий замер и молвил:
- Подымите мне веки … и меня!
Нечисть, очнувшись, облепила Вия вокруг, отрядив на каждое веко по полсотни вурдалаков, приподняла, чуть не завалив на ведьму в мусоре, и, пошатываясь, зафиксировала в вертикальном положении. Вий с трудом выдавил из себя:
- Ну, пора в люлю, в милую гробулю … Хома, а посошок?
Упыри заелозили, умоляя Вия:
- Пора, Вий, ой пора! Хватит тебе. А то опять до кладбища не доберёшься.
А Хома привстал и, ткнув Вия в плечо, от чего тот вместе с упырями сел на крышку гроба, сказал:
- На посошок так на посошок!
Тут к упырям присоединились коты-оборотни и прочая нечисть, и они заголосили хором:
- Хватит, Виюшка! А то стошнит ещё тя на погосте!
Вий щёлкнул пальцами и вся нечисть отлетела от него:
- Цыц! … Наливай!
«Ну, - подумал Хома, - тут-то тебе трындец и придёт! » - и налил полные чарки. Одну выпил сам, а другую упыри с опаской поднесли к открытой пасти Вия, раздвинув веки в стороны. Вий проглотил горилку, влитую в его пасть, и его бездыханное тело рухнуло, не выдержав последней дозы горилки.
Раздался крик петуха. Испуганные вурдалаки, упыри и коты-оборотни бросились врассыпную. Часть из них пыталась уволочь из церкви бесчувственное тело Вия, цеплявшееся веками за неровности пола, отчего иногда приоткрывались его жалкие, пьяные глаза. Остальные же, забыв о своём предводителе, лезли кто куда: в окна, двери, в щели за трубами отопления. Но, не тут-то было. Брызнуло солнце, и многие коты-оборотни так и заснули, будто прилипли к трубам. Пошатываясь на едва держащих его ногах, Хома повёл вокруг себя нетрезвым взором и молвил:
- Эх, наберут всякой нечисти на производство, даже выпить культурно не с кем.
Затем плеснул в чарку остатки горилки, одним махом опрокинул её в рот, рухнул на стоящий у стенки возле труб отопления топчанчик и затих. Только тихий свист из его волосатых ноздрей позволял причислить его к сонму живых.
Пришедший утром священник Диарей замер, увидев такое святотатство в храме Божьем - спящих пьяного Хому и котов-оборотней, подумал и пошёл за местным знахарем-опохметологом ...