Почему громадные объёмы реагентов на тротуарах Москвы не рассматриваются как крупное экологическое преступление ?

Вполне вероятно, что вред от количества рассыпаемых в Москве реагентов соизмерим с выбросами мазута в районе Анапы, или даже выше. Это не так красочно бросается в глаза, как птицы в мазуте. Просто отравление почв и вод верховьев Волжского бассейна накапливается постепенно и может привести к катастрофическим последствиям. Чаще всего используется комбинированная смесь с добавками толченого мрамора (около 5%). Это в данной местности совершенно инертный компонент, не снижающий вред от преобладающей в составе реагента технической поваренной соли. Круглосуточно по улицам Москвы струйки растворов NaCl стекают через дренаж в речную систему для отравления наземных и подземных вод. Рассолы на газонах впитываются в почву.
Жители Москвы видят каждый день, как серый снег с грязью и солью трактора и дворники сгребают на газоны, где уже валяются глыбы замерзшего ранее льда. Лед обладает свойством очищаться от соли при колебаниях температуры с одновременным повышением концентрации рассолов. Рекламируется, что реагенты безвредны, но всё, что безвредно в микро дозах очень токсично при высоких концентрациях. Вероятно, ни один чиновник или сотрудник коммунальных служб не рискнет засыпать дорожки на своей даче "безвредными" реагентами, так почему же они считают, что могут безнаказанно и в неограниченных объёмах отравлять природу? Реагенты в Москве рассыпаются и при отсутствии гололёда, так сказать, в профилактических целях, для благих намерений.
От избытка солей в почве усилилась гибель деревьев летом 2024 (первая стадия - коричневые каймы на листьях, потом летнее пожелтение листьев и их осыпание, заканчивается - засыханием и гибелью деревьев, которые быстро спиливают и корчуют). Вероятно, что засоление экосистемы спровоцировало и иные заболевание деревьев (пятна от галл, грибковых и вирусных заболеваний). Прошедшим летом во многих районах Москвы на газонах можно было собирать горстями безвредный толченый мрамор, но уже как свидетельство выполненного отравления почвы.