Каких знаменитостей можно отнести к числу изгнанных из своей страны?
А изгнанникам судьбы\Ничего не позабыть. \Конвоиры пятилетки\После пива пьют таблетки. Андрей Вознесенский 1989 Апрельский бред
Изгнанникам иные страны \Работу дали и приют, \Но сердца не залечат раны, \Тоски душевной не уймут. \Есть много стран, где изобильней\Поля, где зеленей леса… \Тавриды вечная краса\В сердцах у нас царит всесильно. Иван Пузанов Кавказские сонеты 1933 Завещание
Оставьте меня одного; \без нянек, \изгнанник я, сорванный с гаек, \но горше всего, \что так доживешь до седин\под пристальным сплетневым оком\то «вражьих» , то «дружеских» блоков... \Как раньше сказали бы — с Богом\оставьте один на один. Андрей Вознесенский ПЕСНЯ ШУТА
Достигнет ли изгнанник цели чудной, — \Иль не дойдя бессильно упадет? \«Осмеянный глухой толпой людскою, \Ты станешь ненавидящих любить, \Питаться будешь пламенной тоскою, \Ты будешь слезы собственные пить. Константин Бальмонт Данте
Изгнание тебе повсюду суждено \ (точней не скажешь – право, и не нужно) \ за то, что ты с поэзией – одно и перезрел \ оставленную службу\ то ль веком, то ль ацтеком из чужих \ гонений и серебряных подковок, \ то ль дружественным кругом из своих, \ в котором был и есть отменно ловок. Эдуард Хвиловский «Слово\Word» 2005, №45 ПОЭТУ
Теперь, для сладкого свиданья, \Спешу к стране родной; \В воображенье край изгнанья\Последует за мной: \И камней мшистые громады, \И вид полей нагих, \И вековые водопады, \И шум угрюмый их! Евгений Баратынский 1821 Прощай, отчизна непогоды,
Тогда не будет нас; в изгнании бесплодном, \Быть может, встретим смерть. Но Человек свободным\Жить будет, полный сил. \И мы, под кедром тем, что льнет к лазури горней, \На миг пробудимся — ему целуя корни\В глуби своих могил! ВИКТОР ГЮГО. Перевод Г. Шенгели Из книги «СПАСИТЕЛИ СПАСУТСЯ» 1853 LUX {Свет (лат.). }
Ты гонишь сердце Навои, а с ним самим ты как поступишь? Свободна — птица! Для раба освобождение — нное.. . АЛИШЕР НАВОИ. Перевод Г. Ярославцева
Ты не сумел принять мир\без содрогания\В свои беспомощные глаза, \Ты не понял, что достоин изгнания, \Ты не сумел ненавидеть палача! Елена Гуро 1910Возлюбив боль поругания,
Ты смертным будешь, навсегда лишась\Блаженства, и отсюда в мир забот\И скорби изгнан! " Грозно Он изрек\Запрет, что до сих пор звучит в ушах\Так страшно, хоть его не преступать\Иль преступить - зависит от меня. Джон Мильтон. Перевод Аркадия Штейнберга Потерянный рай
Я в дальних странах бегством не спасалась\От боли, пули - тайной или явной, \Но всё же мне по-своему досталось\Хлебнуть отравы горестной изгнанья, Галина Брусницына БАРДЫ РУ Вы уходили разными путями -
Я книгу шлю тебе, как некогда Овидий\ Свои стихи - в далекий Рим. \ Он изгнан был.. . а я - томлюсь в иной обиде: \ Я с сыном разлучен моим. Поль Верлен. Перевод Валерия Брюсова 1908 К СЫНУ\<Жоржу Верлену>
Я помню столь же милый взгляд\И красоту еще земную, \Все думы сердца к ней летят, \Об ней в изгнании тоскую... \Безумец! полно! перестань, \Не оживляй тоски напрасной, \Мятежным снам любви несчастной\Заплачена тобою дань -\Опомнись; долго ль, узник томный, \Тебе оковы лобызать\И в свете лирою нескромной\Свое безумство разглашать? Александр Пушкин 1821-1823 БАХЧИСАРАЙСКИЙ ФОНТАН\Поэма\
Изгнание. \\О, если б, родина, мне снова\Увидеть шелк твоей травы, \Миндаль, сирени куст лиловый... \Увы! Виктор Гюго. Перевод М. Замаховской Из книги «ЧЕТЫРЕ ВЕТРА ДУХА» 1881 ИЗГНАНИЕ
Опять вывихивают, гасят мой рассудок\две древних боли — боль разлуки, боль изгнанья! АРГИРИС ЭФТАЛИОТИС (1849-1923)Перевод Ю. Мориц
Снова изгнан, избит, оболган, Снова день мой темен и тих, Снова ищут тебя мои руки. Позови, пожелай меня снова, Отлюби меня у чужих. Эндре Ади. Перевод Г. Ефремова
Страна в изгнании. Сидят. \Герой уснул наполовину. \Сейчас заплачу или двину\Куда-нибудь, - глаза глядят. Наталия Стародубцева 1997 «Уральская новь» 2003, №16 Теперь и горизонт не тот,
Друг белокурый, что я натворил!
Тебя не опечалят строки эти?
Предполагая
подарить бессмертье,
выходит, я погибель подарил.
Фельфебель, олимпийский эгоист,
какой кретин скатился до приказа:
"Остановись, мгновенье. Ты - прекрасно"?!
Нет, продолжайся, не остановись!
Зачем стреножить жизнь, как конокрад?
Что наша жизнь?
Взаимопревращенье.
Бессмертье ж - прекращенное движенье,
как вырезан из ленты кинокадр.
Бессмертье - как зверинец меж людей.
В нем тонут Анна, Оза, Беатриче.. .
И каждый может, гогоча и тыча,
судить тебя и родинки глядеть.
Какая грусть - не видеться с тобой,
какая грусть - увидеться в толкучке,
где каждый хлюст, вонзив клешни, толкуя,
касается тебя - какая боль!
Ты-то простишь мне боль твою и стон.
Ну, а в душе кровавые мозоли?
Где всякий сплетник, жизнь твою мусоля,
жует бифштекс над этим вот листом!
Простимся, Оза, сквозь решетку строк.. .
Но кровь к вискам бросается, задохшись,
когда живой, как бабочка в ладошке,
из телефона бьется голосок.. .
(Андрей Вознесенский)
Поэт в изгнаньи и в сомненьи
На перепутьи двух дорог.
Ночные гаснут впечатленья,
Восход и бледен и далек.
Всё нет в прошедшем указанья,
Чего желать, куда идти?
И он в сомненьи и в изгнаньи
Остановился на пути.
Но уж в очах горят надежды,
Едва доступные уму,
Что день проснется, вскроет вежды,
И даль привидится ему.
(А. Блок. 31 марта 1900)
Еще молчит гроза народа,
Еще окован русский ум,
И угнетенная свобода
Таит порывы смелых дум.
О! долго цепи вековые
С рамен отчизны не спадут,
Столетья грозно протекут, -
И не пробудится Россия!
(Николай Языков. "Еще молчит гроза народа... "
1824)
Бог весть, не втуне ли скитался
В чужих странах я много лет!
Мой черный день не разгулялся,
Мне утешенья нет как нет.
Печальный, трепетный и томный
Назад, в отеческий мой дом,
Спешу, как птица в куст укромный
Спешит, забитая дождем.
(Николай Языков)
На краткий миг пленяет в жизни радость,
Невидимо мелькают счастья дни;
Едва блеснут — и скроются они.
На краткий миг узнал любви я сладость:
О милый друг, тебя уж нет со мной!
Уж он исчез — блаженства сон мгновенной,
И я один, и на груди стесненной
Лежит тоска разлуки годовой.
Где вы, где вы, любви очарованья?
Не вечность ли меж нами протекла?
Ужель на час мне счастьем жизнь была?
Ужель одни остались мне желанья?
Я все имел, лишился вдруг всего;
Лишь начал сон, — исчезло сновиденье.
Одно теперь унылое смущенье
Осталось мне от счастья моего!
(Евгений Баратынский)
Александр Галич
Когда я вернусь - ты не смейся, - когда я вернусь,
Когда пробегу, не касаясь земли, по февральскому снегу,
По еле заметному следу к теплу и ночлегу,
И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов оглянусь,
Когда я вернусь, о, когда я вернусь.. .
Послушай, послушай - не смейся, - когда я вернусь,
И прямо с вокзал, разделавшись круто с таможней,
И прямо с вокзала в кромешный, ничтожный, раешный
Ворвусь в этот город, которым казнюсь и клянусь,
Когда я вернусь, о, когда я вернусь.. .
Когда я вернусь, я пойду в тот единственный дом,
Где с куполом синим не властно соперничать небо,
И ладана запах, как запах приютского хлеба,
Ударит меня и заплещется в сердце моем.. .
Когда я вернусь.. . О, когда я вернусь.. .
Когда я вернусь, засвистят в феврале соловьи
Тот старый мотив, тот давнишний, забытый, запетый,
И я упаду, побежденный своею победой,
И ткнусь головою, как в пристань, в колени твои,
Когда я вернусь.. . А когда я вернусь?
Александр Васильевич Сухово-Кобылин, талантливый русский драматург. В течение 7 лет находился под судебным следствием по подозрению в убийстве своей возлюбленной Луизы Симон- Деманш, дважды подвергался аресту по этому делу. В конечном итоге все обвинения с него были сняты. Пережитое отразил в своих пьесах -острой сатире на нравы чиновничьей среды царской России, из-за чего творения драматурга, по его словам, "дохли в цензуре", предавались "литературному остракизму и забвению". Глубоко оскорбленный, Сухово-Кобылин уехал из России во Францию, где и прожил вторую половину своей жизни.
Добровольное изгнание - Лист, Шопен, Марлен Дитрих, принудительное изгнание - Бродский, Эдкинд, Аксенов (?), Коржавин (?), Белоусова и Протопопов (?), Синявский (А. Терц) .
Если порыться в памяти, то можно эти списки расширить.
"(...)Настоящий изгнанник с собой
все уносит. И даже сомненью
обладанья другою судьбой
не оставит, как повод к волненью.
Даже дом деревянный с трубой
не уступит крыльца наводненью.
Отраженья - тем более. Страх
их на тусклой поверхности косит.
Если плоть превращается в прах,
как о том же двойник не попросит.
"Уноси нас с собой на крылах".
Юла их, конечно, уносит.
Нет, не тот изгнанник, кого
в спину ветер, несущий проклятья,
подгоняет, толкая его,
разрывая любые объятья,
в бедный мозг, где сознанье мертво,
проникая сквозь ветхое платье.
Нет, не тот, кто виденьями полн,
начинает тонуть в половодьях,
как Назон возле сумрачных волн,
ненавидящий душу и плоть их,
словно бурей застигнутый челн,
проклиная их ропот. Напротив.
Это тот неуемный пловец,
рассекающий грудью озера,
шум листвы, словно гомон овец
различающий скрытых от взора,
над которым пернатый певец
распускает все краски убора.
Нет, не тот. И не тот, кто везде
даже собственной тени несносен,
кто себя не встречает в воде
меж верхушек листвяных и сосен.
И не тот, кто рукой в пустоте
шарит так, что под кожею просинь.
Настоящий изгнанник - никто
в море света, а также средь мрака.
Тот, чья плоть, словно то решето:
мягче ветра и тверже, чем влага.
Кто бредет по дороге в пальто,
меньше леса, но больше оврага.
Что ж. Замри и смотри в небеса
до поры, когда облачным пряжам
нужно вдруг превращаться в леса,
становиться оврагами, скажем,
набегая кустом на глаза,
обращаясь к сознанью пейзажем.
В близоруком величьи своем,
с коим взгляд твой к пространству прикован,
скрыто чувство, что странный объем,
как залог тебе долгий, дарован,
что от всякой прогулки вдвоем
и от смерти вдвоем - застрахован.
Звук стучит по воде, словно плеть
(только брызги над ней не взлетают) ,
проникая поверхность на треть
(и круги растворяются, тают) .
Невозможно рубцы рассмотреть.
Только тучи удары считают.
Коноплян.. . коноплянки кричат,
и Борей заглушить их не в силах.
Только срубы колодцев торчат,
как дома на татарских могилах.
Трескает ветер, и волны мельчат,
и веревки бушуют в стропилах.
В низкорослой стране ты не весь
продолжаешь упорно круженье
(дом закрыт и в колодец не влезть) ,
где помимо законов сложенья
заключается главная спесь
в том, что в лужах здесь нет отраженья.
То ли слезы здесь глуше угроз,
то ль на волнах других, то ли тьмою
заглушается ропот берез.
То ли тот, кто здесь бродит с сумою,
ищет ос, а находит стрекоз
даже осенью, даже зимою. "И. Бродский. "Полевая эклога".