О национальной скромности великороссов Почему мы русские такие скромние

После Приднестровья «Русская весна» в Крыму и Донбассе стала вторым в постсоветской истории примером самоорганизации русского населения за пределами России

Когда грузины Сталин и Орджоникидзе, а затем поляк Дзержинский выступили против руководства компартии Грузии, требующего повышения статуса своей республики внутри СССР, поддержавший тбилисских большевиков Ленин отметил, что «обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения». Судя по серии публикаций членов партии «Другая Россия» Захара Прилепина и Александра Сивова о роли различных этнических групп в ополчении Донбасса, сейчас наблюдается обратная ситуация. Русские участники сопротивления киевской хунте из всех сил пытаются представить соратников как пёструю смесь вдохновлённых антифашистскими идеями выходцев со всего света от Латинской Америки до Западной Украины, среди которых наряду с прочими встречаются местные ополченцы и русские добровольцы, которые тоже сплошь пролетарские интернационалисты.

Следует ли это из фактов, которые они приводят? Почитаем и подсчитаем.

Прилепин отмечает: «Самые тяжёлые бои у аэропорта вели три подразделения, которые возглавляют Моторола (он родом из Коми), Гиви (он грузин) и Абхаз (он абхаз). Я переписываюсь с парнем из подразделения Гиви - у него позывной Казах, его зовут Ринат. Я знаю пару бойцов из подразделения Моторолы, один из них наполовину чеченец, второй - явно из кавказцев. Ещё в Донецке стоит батальон «Восток» - там в основном осетины».

Правда далее Захар оговаривается, что «что процентов 70 ополченцев - дончане, луганчане и русские ребята с Владимирской области, с Питера или из Сибири», но при этом настаивает, что к национализму они никакого отношения не имеют. Националистическая «улица» либо воюет вместе с бандеровцами «в составе «Азова», либо «в основной своей массе ходит по улице и сражается с таджиком, узбеком и негром. В это время парень из Коми, абхаз, грузин и осетин сражаются за «русский мир».

В свою очередь у товарища Сивова, кроме особо отмеченного им колумбийца, фигурируют: «Под триста человек сербов и других граждан балканских стран. До десятка французов. Итальянцы, испанцы. Несколько афганцев… Китайцы. Турки – о них ничего не известно хотя, зная ситуацию в этой стране, я догадываюсь, какие партии они представляют. Бразилец».

Насколько эта светлая картина международной солидарности трудящихся соответствует действительности?

Товарищ Сивов верно оценивает общее количество добровольцев из дальнего зарубежья. Хотя, по моим источникам, прибывших не с Балкан, включая не отмеченных поляков, немцев и чехов, даже побольше – порядка сотни, в сумме выходят примерно 400 человек за 10 месяцев, а единовременно в несколько раз меньше. Честь и хвала каждому, но в армии, единовременная численность которой за время боевых действий выросла с 10 до 30 тысяч, включая российских «отпускников», это чисто символическая величина.

Вряд ли стоит считать всех иностранных добровольцев, озабоченных исключительно уничтожением «фашистского» режима. (Тем более подобное определение многонациональной компании, где президент -полуеврей Порошенко, в правительстве армянин Аваков, грузин Квиташвили, литовец Абромявичюс, русские Демчишин и Климкин, а среди прочих особо заметны еврей Коломойский и непонятного происхождения Григян-Телегина, по мужу Тимошенко, с каждым днём выглядит всё более нелепым). Сражаться на стороне Новороссии приехали люди самых разных убеждений.
Но, может быть, при небольшой численности, отряды из Европы и с Кавказа стали главными героями побед Новороссии? Подобные случаи отмечены неоднократно и по всему миру.

Самой боеспособной частью повстанческих армий, изгнавших в 1819-1824 гг. испанцев из Венесуэлы, Колумбии, Перу и Эквадора, стал немногочисленный легион британских