"Почему Филипп Филиппович не любил пролетариат?"

Профессор уверен в себе, имеет четкие жизненные принципы,
не любит пролетариат и советскую власть вообще.
Он считает, что они бездельники и пустобрехи.
"..– Вы ненавистник пролетариата! – гордо сказала женщина.
– Да, я не люблю пролетариата, – печально согласился
Филипп Филиппович..."
"— Почему убрали ковер с парадной лестницы?
Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры?
Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что 2-й
подьезд калабуховского дома на Пречистенеке следует
забить досками и ходить кругом через черный двор?
Почему пролетарий не может оставить свои калоши
внизу, а пачкает мрамор?"

"— Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой?
Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы?
Да ее вовсе и не существует. Что вы подразумеваете
под этим словом?
— Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать
каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором,
у меня настанет разруха.
Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение,
мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать
Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха.
Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах.
Значит, когда эти баритоны кричат "бей разруху!"
— Я смеюсь. (Лицо Филиппа Филипповича перекосило
так, что тяпнутый открыл рот).
Клянусь вам, мне смешно!
Это означает, что каждый из них должен лупить себя
по затылку!
И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации
и займется чисткой сараев — прямым своим делом, —
разруха исчезнет сама собой.
Двум богам служить нельзя!
Невозможно в одно время подметать трамвайные пути
и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев!
Это никому не удается, доктор, и тем более —
людям, которые, вообще отстав в развитии от европейцев
лет на 200, до сих пор еще не совсем уверенно
застегивают свои собственные штаны!"

Но до тех пор, пока профессор может работать и
посвящать свою жизнь науке, ему безразличны такие
мелкие жуки, как Швондер.
Однако, в лице Шарикова профессор встречает серьезное
противодействие.
Если давление Швондера чисто внешнее, то Шариков –
это продукт деятельности Преображенского, фактически –
профессор сам породил его. Шариков вносит разруху в
жизнь Филиппа Филипповича, за две недели
он испытал больше, чем за все предыдущие годы.

Преображенский не изображается перед нами как
сама добродетель. Он не благоухает добротой, заботой,
всепрощением, отсутствием недостатков.
Он – это живая личность, несколько эгоистичная,
несколько самовлюбленная, но все-таки настоящая.
И этот образ профессора – образ истинного интеллигента,
теряющегося в море Шариковых.
Он сражается один со всей этой разрухой.