Вечные темы жизни в классическом музыкальном исскустве

Есть в искусстве темы, к которым из века в век нее угасает интерес художника. Не будет преувеличением сказать, что они пришли в мир одновременно с человеком, и хотя в разные эпохи они претворялись в искусстве по – разному, само их существование говорит о том, что во все времена интересы и стремления людей были похожими. Человек с его мечтами, с тёмными и светлыми сторонами, человек любящий и страдающий, способный на величие, и на малодушие – все эти проблемы из века в век повторялись по – своему в музыкальном искусстве. Ведь музыка изначально возникла как выражение эмоционального мира человека, мира вечно изменчивого, подвижного, незримо живущего в каждом из нас от рождения и до конца жизни.

«Ты одна раскрыть умеешь то, что так погребено», - писала Анна Ахматова в стихотворении «Музыка». Музыке доступна передача не просто отвлечённых чувств, не абстрактной «радости» или «печали», она говорит живым языком о малейших оттенках радости и печали, какие и в нашей жизни бывают такими многообразными! Вспомним светлые произведения Баха и Моцарта, Шуберта и Грига…

Однако атмосфера радости, присутствующая во многих великих произведениях, редко бывает только безоблачной. Сравним, например, характер частей одного из самых радостных произведений мировой музыкальной культуры, созданного Моцартом. Первые же такты концерта №23 ля мажор для фортепиано тс оркестром погружают нас в стихию грациозной весёлости, такой своеобразной у Моцарта. Начало второй части звучит трогательно и грустно. Откуда эта грусть? Послушав адажио, мы уже по – новому воспринимаем характер первой части. Так ли она безмятежна, как казалась? И снова возвращает нас к ощущению радости и света финал концерта. Однако та ли это радость, что звучала в музыке первой части? Изменчивость и подвижность музыкальных настроений, данных в последовательности, - это лишь одна сторона выражения прихотливого мира человеческих эмоций. В настоящей музыке выражена вся глубина мира с его незабываемыми печалями, вечными, как сам мир, такими же вечными его радостями.

Образы скорби и печали в музыке присутствовали всегда. И даже в детской музыке. Вспомним «Первую утрату» Р. Шумана из его альбома «Альбом для юношества», вспомним «Болезнь куклы» и «Смерть куклы» из «Детского альбома» П. И. Чайковского… Мы видим, что грустное настроение совсем не редкость в музыкальном искусстве, что они звучали в музыке всех времён. Совсем не жалкими предстают в искусстве такие вечные источники страданий, как одиночество или неразделённая любовь, напротив: они исполнены своеобразного величия, ведь именно они раскрывают подлинное достоинство души. Бетховен, отвергнутый Джульеттой Гвиччарди, пишет «Лунную» сонату. Что такого в этой музыке, что притягивает к ней новые и новые поколения? Любовь бессмертная: пусть она редкая гостья в мире, но всё же она есть, пока звучат произведения, подобные «Лунной» сонате.

Судьба, подобно другим вечным темам искусства, тоже по–разному воплощалась в произведениях музыкантов. У Вагнера – это невозможность принять её жестокие условия, что породило глубокие трагические сюжеты, где соседствуют любовь как стремление к свободе и смерть, как расплата за это стремление к свободе. Музыка Бетховена явилась выражением могучей силы его личности. В русском искусстве трактовка темы судьбы восходит к творчеству А. С. Пушкина. Вспомним повесть «Метель» и оркестровую сюиту Г. Свиридова «Метель» по этой пьесе Пушкина.